radon

Прикурив от свечи, я опустился в кресло.
Ровно год назад я ехал к своим друзьям на дачу. Рядом, в промерзшей электричке, сидела девушка, зябко потирая руки.
- Потеряла перчатки, - виновато пробормотала она, перехватив мой взгляд.
Я выудил из сумки бутылку коньяка и вопросительно приподнял бровь.
- А почему бы и нет? – рассмеялась она.
Мы разговорились, и дорога перестала быть скучной.
- А из Кейптауна мы поехали на мыс Доброй Надежды, - восторженно рассказывала Стася. – Леша, это просто грандиозно! Двухсотметровая отвесная скала! И обрывается в океан!
Она закрыла глаза и продолжила вполголоса:
- Океан… Валы бирюзовых волн.… Накатывают на черные камни.… И пена… Белоснежная…
Я, затаив дыхание, смотрел на ее губы. Она глубоко вздохнула и открыла глаза, в которых плескались те самые бирюзовые волны.
- А где мы сейчас едем? – вдруг спросила она.
Я притянул ее к себе и впился в губы.
Новый год мы встретили на какой-то глухой станции в лесу, вместе с пожилой обходчицей. В праздничную полночь коньяк был допит возле пушистой елочки, которую украшал разноцветный шарфик Стаси. Сама она была закутана в теплый пуховый платок обходчицы и обута в огромные, неуклюжие валенки.
- Лешка-а-а-а! – кричала она, схватив меня за руки и кружась. – С Новым годо-о-ом!
Обходчица смеялась и называла нас городскими чудаками.
Потом мы пили душистый, обжигающий чай. Стася сидела у меня на коленках, раскрасневшаяся и веселая… Она была только моей…

«Ты для меня жалеешь нежных слов,
И о любви мне говоришь не часто,
А я живу в прекраснейшем из снов,
И наслаждаюсь лишь минутным счастьем…»

В прихожей хлопнула дверь. Сердце гулко застучало. Как всегда, она пришла без предупреждения. После трех недель молчания.
«После двадцати дней» - поправил я себя.
Стася заглянула в комнату. На пушистой шапочке красовалась разноцветная мишура.
- Ух, ты-ы-ы! – присвистнула она. – А чем это у тебя пахнет? Неужели твоими фирменными фаршированными кальмарами?
Щеки ее алели с мороза, глаза сияли.
- Я пришел к тебе с приветом! – начала декламировать она.
- Здравствуйте, - растерянно произнесла Маша, появляясь за спиной.
- Ой! – Стася обернулась. – Здравствуйте! А я вот.… На секунду забежала.… Поздравить Лешу с Новым годом.
Я, молча, смотрел на колеблющиеся язычки пламени. Сигарета обжигала пальцы, но я не мог заставить себя встать и взять пепельницу.
- Алеша? – Маша удивленно смотрела на меня.
- Извините, что без предупреждения. С наступающим вас. Леша, там, в прихожей торт… «Наполеон». Ты же любишь его. Всего доброго!
Негромко закрылась дверь, но мне показалось, что она захлопнулась с ужасающим грохотом.
- Алеша???
Маша уперла руки в бока.
- Ты мне объяснишь, что это было?
Я, наконец-то встал, затушил сигарету в тарелке, стоящей на столе, прибавил громкость до предела и подошел к окну.

«Когда-нибудь я вспомню этот сон,
И удивлюсь, со мной ли это было?
И мне ответит сердца долгий стон,
И я пойму, что я тебя любил…»

Стася стояла под тусклым фонарем, держа в руках бенгальскую свечу. Увидев меня, она помахала ей, воткнула ее в снег и, развернувшись, пошла.
Я выскочил в прихожую, чуть не сбив с ног Машу, сорвал с вешалки дубленку и выбежал в подъезд.
- Ты куда? – Маша выбежала вслед за мной.
- Машенька, солнышко, - я подскочил к ней, чмокнул ее в щеку. – Так надо, понимаешь? Не обижайся! С Новым годом! Ключ отдашь соседке!
Я выбежал на улицу. Бенгальская свеча догорала. Рядом с ней лежала открытка, придавленная ключами от квартиры. Я засмеялся.
Стася шла по другой стороне улицы.
- Стася!
Она обернулась.
- Я люблю тебя!!!
Нас разделяла пустынная дорога. Светофоры на перекрестке моргали желтым цветом.
- Я не изменюсь, понимаешь?! – крикнула она.
- Я люблю тебя такой!
С перекрестка повернуло такси. Стася взмахнула рукой. Открыв дверцу остановившейся машины, она крикнула:
- Зачем тебе такая любовь? – и села в салон.
Машина плавно тронулась. Я вышел на середину дороги и смотрел, как она удаляется.
За перекрестком такси остановилось, задняя дверца открылась. А я просто стоял и смотрел на распахнутую дверь…

«Я без тебя как будто не живу,
Когда с тобой – счет времени теряю.
И никогда, наверно, не пойму,
Зачем тебе нужна любовь такая…»