romandc

Глава пятая.
Вокруг два около.

Если верить зелёному значку с буковкой «i» на нашей карте, информационный стенд, который мы пытались отыскать, находился где-то правее, в стороне от Кауппакату. Метрах в сорока от набережной Рапасаари.
Не долго думая, мы свернули направо, на Торикату и вскоре обнаружили себя на красивой, засаженной цветами набережной.
Если бы не пасмурное небо и подкрадывающийся холод, впору было подумать, что мы в мгновение ока перенеслись куда-нибудь в Грецию или на Майорку.
Изобилие роскошных цветов, фонтан бьющий посреди бухты! Рестораны из переделанных буксиров и рыбачьих шхун.


Яхты всех цветов и размеров на противоположной стороне у деревянных причалов. Белые прогулочные теплоходы и маленькие юркие буксиры, выписывающие на воде вензеля.




Сказать по чести, бухточка не производила впечатления большой акватории. Так же как и «окультуренная» часть набережной была вряд ли длиннее стометровой беговой дорожки.
ВИДЕО 1
(звук из ролика, к сожалению, пришлось вырезать, поскольку ветер задувал в микрофон весьма немелодично)

Противоположные лесистые берега, теснящие водную гладь нескромно напоминали, что видим мы вовсе не морской залив, а простое озеро, даже не такое огромное как Ладога. Пусть даже не единственное, а входящее в целую систему озёр. Но всё вышеперечисленное придавало набережной неповторимый колорит южного города.
Выйдя на набережную, и налюбовавшись на изобилие разнообразных цветов, мы принялись гадать, где же всё-таки находится информационный стенд или как ещё принято говорить – «стойка информации»?
Скажу заранее – в каждом городе, городке и городишке Суоми, да, наверное, на каждом поле и на каждом хуторе, есть информаторий для туристов. Выглядеть он может по-разному – от простого деревянного лотка, набитого картат (kartat - карты), до специализированного электронного, с электромеханическим приводом агрегата автоматической выдачи карт! О как!
Обычно, кроме карт, на стендах и в ящиках лежат всевозможные буклеты, рекламирующие интересные места города. А что нужно более всего при «диком» путешествии? Конечно же, как можно больше информации о местных достопримечательностях!
Поэтому и начали мы осмотр города именно с поисков этого стенда.
Как я уже говорил, судя по карте, этот кладезь информации, должен был быть расположен в сорока метрах от берега, недалеко от дороги. Как раз в этом месте стоили ларьки, в которых торговали гамбургерами и колой. Мы обшарили ларьки, но не нашли и намёка на какую-нибудь информацию, кроме цены на гамбургеры и умопомрачительного запаха мяса! А ведь мы с утра ничего не ели, сберегая желудочный сок на вечер!

     

romandc

Мы ещё раз обшарили ларьки, обошли их вдоль и поперёк, но вынуждены были признаться сами себе, что продолжаем поиски вовсе не потому, что надеемся что-то найти, мы уже и так всё обшарили. А потому, что уйти нам не даёт сытный запах еды!
Сообразив это, я насильно потащил Димку к берегу, в подветренную сторону, дабы уменьшить риск захлебнуться слюной.
Глядя с тоской на уменьшающиеся с расстоянием ларьки, Димка всё порывался пойти, поискать информаторий в домах за ларьками, но я не сдавался и сумел дотащить своего спутника до самого берега.
На берегу, мы всё-таки не выдержали, и оглянулись ещё раз. И увидели то, что искали.
Стойка информации располагалась буквально в трёх метрах от края причала и смотрела прямо на нас.


Рядом со стендом для объявлений, высился электронный супер-агрегат для выдачи карт. Нажмёшь кнопку, и в аппарате возникает неведомая жизнь. Раздаётся жужжание, что-то побрякивает и посвистывает и в руки туристам, то бишь нам, падает вожделенная карта. Почти такая же, как у нас была, скачанная с интернета. Может быть, чуть более подробно описывающая окрестности Лаппеенранты.
Димка уселся на скамейку и углубился в изучение новенькой карты. Меня же и старая в общем устраивала.
Одна задача оказалась решена, зато другая задача – найти крепость в Лаппеенранте, встала перед нами со всей своей пугающей неотвратимостью. Меня тревожила мысль о том, что мне всё-таки придется вступать в переговоры с местным населением для прояснения ситуации. Надо было составить в уме не одну фразу, а целый разговор! Я уже начал жалеть, что не взял с собой ручку и бумагу, как вдруг!..
Ох уж это «вдруг»! В нашем деле «дикого» туризма, словечко «вдруг» может означать всё что угодно – от появления манны небесной, до падения кирпича на нашу голову.
В данном же, конкретном случае, Димке всё-таки удалось добиться от карты правды! На одной из схем, отображавших самый центр города, было помечено красненькой цифрой пять, некоторое сооружение, которое и должно было быть маяком в наших поисках. И называлось по-фински это здание – Ortodoksinen Kirkko – Православная церковь! И служило оно в своё время сердцем лаппеенранской крепости.
Судя по всему, до крепости нам оставалось пройти не более двухсот шагов.
Мы, постоянно выверяя по карте направление, двинулась от берега, наискосок, направо, пытаясь не попасть под ароматный обстрел запахами из гамбургерных ларьков.
Дойдя до ряда трёхэтажных домов, ограничивающих видимое пространство набережной, мы задрали головы вверх.
ВИДЕО 2

Продолжение следует...

     

~aurinko~

Спасибо Вам за рассказы. Они так легко читаются, добро, с умором написаны))))) Очень приятно их читать))))

     

romandc

Спасибо за лестный отзыв. В нашем деле главное - никого не уморить!


Глава шестая.
По суворовским местам.




Желание залезть наверх и плевать оттуда вниз – манера присущая не только кошкам. Видит Бог, что в человеке этот атавизм - доставшийся нам от предков пережиток, явно доминирует, за примерами далеко ходить не надо.
Вот и нас крутой склон манил забраться как можно выше. Поэтому, как бы уставший и оголодавший Димка не пытался вести меня по пологому скату в обход основного массива холма, всё равно мы не выдержали, и по соседней тропке, показавшейся нам не такой крутой, вскарабкались наверх.
Снизу холм казался чем-то рукотворным, насыпанным вручную – вроде питерского Парнаса. На его крутых склонах ярусами выступали невысокие стены, сложенные из булыжника самых разных форм и размеров. Поскольку высота этих стен была от силы метр-полтора, создавалось впечатление, что мы муравьями ползём по кручам замка из песка.
Однако, стоило взглянуть вниз, с высоты крепостного вала, как стала явно видна продуманная схема оборонительных укреплений. Если крепость на первый взгляд и была «понарошечной», то теперь становилось видно, что строил её настоящий инженер-фортификатор. Ниже крепостных стен явно виден был либо редут либо равелин – четырёх- или трёх- угольное укрепление для защиты участка стены, образованный эскарпами и контрэскарпами. Выше – за верхней линией укреплений, в несколько ярусов могли располагаться огневые точки.


В общем, с моей точки зрения, не знаю уж верной или нет – крепость Лаппеенранты Linnoitus (Линноитус) и не была никогда огорожена настоящими крепостными стенами. В век, когда основным аргументом защиты и нападения являются пушки и мушкеты, высокие каменные стены практически бесполезны.
А может быть, верхняя часть стен в 17 веке, в то время когда Лаппи получила статус города, была просто выполнена из дерева и не сохранилась до наших дней чисто по техническим причинам? Эта информация до сих пор остаётся для нас тайной, ждущей своего разрешения.


Ярус за ярусом, крепостные валы возвышались вокруг нас. Был бы я солдатом, которому поручили атаковать эти укрепления со стороны бухты, я бы просто поленился взбираться на такую высоту. Посидел бы в засаде – подождал бы, пока какая-нибудь добрая душа не построит здесь фуникулёр.
Мы прогулялись по верхушкам стен, как видно являвшихся для финнов отличной спортивной площадкой для выгула своих четвероногих любимцев и себя-любимых заодно.
ВИДЕО 1

И всё же нам надо было уйти в сторону от крепостной стены – исследовать то, что находилось за высокими деревьями, скрывавшими от нас самый центр крепости.
Несмотря на уже приличный холод и прочие трудности, мы были полны исследовательского азарта, тем более что те виды, что проступали из-за деревьев, крайне обнадёживали. И в первую очередь – древнего вида туалет «типа сортир» или, что ещё могло скрываться в такой колоритного вида пристройке? Лошадиные стойла? Ох, вряд ли!


Зато с другой стороны из-за деревьев проглядывало нечто, что могло вполне сойти за конюшни, плюс небольшой аккуратный домик, из тех, в которых военные прошлого, если верить кино, обожали делать генштаб. (Впоследствии, сей генштаб оказался музеем Кавалерии.)


Мы рванули по пологому склону к центральной части крепости. И чем ближе мы подходили к центру, тем явственнее ощущалось веяние века осьмнадцатого! В голове мелькали слова: «кордегардия», «унтер-офицерский домъ», «казармы Лейб-Драгунского Ея Величества Императрицы…» и прочая и прочая.
Стараясь не обращать внимания на снующие по дороге авто, мы пытались почувствовать дыхание прошлых веков. Не слишком уж древних, особенно для жителей Санкт Петербурга. Архитектура крепостных строений была нам давно знакома по кое-где сохранившимся в России остаткам. Углубление в прошлое, достигалось скорее осознанием того, что мы находимся внутри старинного укрепления, поднятого на высоту семиэтажного дома.
Прогулявшись по широкой, мощёной булыжником центральной улице, единственной, проходящей точно с севера на юг, мы обнаружили информационный стенд с более-менее подробным планом крепости.

     

romandc

В общем, если не обращать внимания на путаницу крепостных стен, план внутренностей этого укрепления прост как три копейки:
Северные ворота, от которых, похоже, не осталось и следа, выводят к берегу бухты.


В южные ворота, то есть сохранившиеся от них каменные основания, упирается в конце своего бега по городу улица Кауппакату.



Внутри крепостных стен эта улица превращается в Kristiinankatu(Кристиинанкату) - улицу имени королевы Кристиины – той, что, как говорят, подарила Лаппеенранте статус города.
В общем, наша цель была достигнута – мы нашли крепость Лаппеенранты, самый, что ни на есть исторический центр города!
Недалеко от северных ворот, обнаружилась и наша путеводная звезда – Православная церковь. Ворота перед церковью были закрыты, но в самой церкви, сквозь приоткрытую дверь был виден свет.


Храм, очень небольшой даже для маленького города, каковым была Лаппеенранта в те годы, смотрелся очень… как бы это сказать – уютно, по-домашнему.
За забором виднелся колокол, висящий у самой земли.


Не знаю уж, был ли этот колокол старинным, дошедшим до нас с тех времён, когда церковь только освещалась? И для чего он служил, вися так низко над землёй, тоже так осталось для нас загадкой. Дело в том, что войти в церковь, входящую в музейный комплекс, можно было только через отдельный вход в соседнем доме и череду музейных экспозиций. Направившись же туда, мы обнаружили, что всё крыльцо, где был расположен этот вход, занято нарядно одетыми финнами и маленькими финскими детьми. Судя по тому, как были одеты дети и по количеству белых роз в петлицах взрослых, нам показалось, что где-то в недрах музея празднуется свадьба. Мешать обряду мы, конечно, не стали, а ожидать неизвестно сколько, пока не окончится торжество, было нам уже не с руки.

(Вход в музей, по всей видимости, и был как раз в этом здании из красного кирпича, что слева на снимке)

Вечер стремительно накатывал, муки голода у Димки, да и у меня тоже, становились всё нестерпимее, поэтому мы решили сделать забег, вдоль Кристинштрассе, посмотреть, что же ещё прячется по разные стороны от королевской улицы?
Прямо напротив церкви в глаза бросались приземистые аккуратно выкрашенные солдатские казармы.
Соединённые современным стеклянным переходом, эти казармы вмещали Художественный музей Южной Карелии (Etelä-Karjalan tiademuseo).

     

romandc

К сожалению, и этот музей закрывался, выпроваживая последних посетителей. Поэтому, нам пришлось ретироваться, порешив, что уж в Лаппеенранте-то мы успеем осмотреть всё от корки до корки и от крыш до подвалов. Благо сюда можно приехать и на один выходной день, не тратя море бензина и кучу денег на проживание. Просто «по музеям». Как в город Пушкин, например. Вот только встать пораньше…
Напротив казарм, в глубине красовался симпатичный двухэтажный домик с лепниной на фронтоне. Чай самого генерал-губернатора!


Несколько домов, явно более современной постройки, годов этак пятидесятых или шестидесятых, но явно выстроенные на старых фундаментах, были отданы под кафе, рестораны, служебные помещения и магазин «народных промыслов».


Мы пошли дальше по улице, мимо здания ещё одного музея, музея Южной Карелии - всего района центром которого является Лаппеенранта. Музей расположился в старых служебных помещениях, может быть кухнях, а может ещё для каких-нибудь надобностей выстроенных при царях-императорах.


И повсюду, со стен и со стеклянных дверей музеев, на нас смотрели рекламные плакаты, с хорошо знакомым каждому россиянину изображением – ликом славного полковника, талантливого генерала, неутомимого фельдмаршала, бесстрашного и пред лицом власть придержащих генералиссимуса, и вообще хорошего и правильного человека – Александра Васильевича Суворова.


Вообще же, упоминания о Суворове, попадаются в Лаппеенранте то тут, то там. В крепости даже есть маленькая улочка, носящая его имя – Suvorovinkuja (Суворовинкуйа).
Конечно, может быть, все эти портреты и плакаты – просто реклама выставки, но хочется верить - раз история крепости накрепко связана с именем Суворова, то и в местных музеях можно найти постоянную суворовскую экспозицию.
Мы вконец замёрзли, убедились, что музеи уже закрыты и согреться нам просто негде, попытались напоследок стрельнуть из пары пушек, стоящих в конце улицы, поковыряли в их жерлах пальцем,


и, осознав, что они прочно забиты и праздничный салют отменяется, потопали восвояси.

     

~aurinko~

Извините, через транслит пишу. С юмором, а не с умором)))))))))

     

romandc

Конечно же, я всё понял. Сам долго писал транслитом, когда в девяностых годах только-только нащупывал выход в Интернет через Dreamcast. ^__^ Эх, ностальгия!!!
Но в нашем случае получилась премиленькая игра слов - умора-юмор!
Хотя тут ещё интересно происхождение, этимология слова "умора"... ой, что это я?! Щщасс как сяду "на любимого конька"! Остановиться будет трудно. ) Продолжаем.

Глава седьмая.
Долог путь до Типперери…

Еле волоча натруженные ноги, с трудом подпирающие хрустящую и ноющую спину, мы брели обратно по Кауппакату к машине.
Мимо памятника пушечному лафету


Мимо памятника Кубанскому Казаку в исполнении любимого ученика Церетели


Мимо памятника Истинному Арийцу.


Всё это юмор, конечно, вынужденный юмор, за который я прошу прощения у финнов. Потому, что найти в Интернете хоть какие-нибудь сведения об их памятниках, задача чаще всего невыполнимая. Не знаю уж почему, но финны свято хранят информацию о памятниках и музеях, выставляя на всеобщее оборзение сведения об аквапарках, лыжных трассах и коттеджах внаём. Наверное, бояться, что человек, прочитав в Интернете и посмотрев фотографию какого-либо дома или памятника, откажется от мысли поехать в Суоми, увидеть всё своими глазами?
Переводить же надписи на памятниках (если они вообще есть!), дело довольно неблагодарное. Даже самые короткие надписи могут иметь самый разный смысл, который без опытного экскурсовода просто не понять.
И мы, нигде не задерживаясь всё шли дальше.
Мимо кладбищ разных размеров.


Мимо, мимо, мимо… Вот только у фонарных столбов мы немного задержались, чтобы ещё раз восхититься трудолюбием и талантливостью жителей Суоми. Ну, сами посудите, не красота ли? В условиях короткого северного лета вырастить прямо на фонарных столбах этакую роскошную клумбу! И ещё сохранить её на всё лето и осень, не дав русским туристам оборвать хрупкие цветы!
Я не знаю, как они это делают, но не удивлюсь, если у них и зимой города напоминают цветущий сад.


И опять, шагая вверх-вниз по Кауппакату, мы добрались до стоянки, где оставили машину.
Решив, что терять уже всё равно нечего, мы отложили приём пищи до приезда в какое-нибудь более удобное место. Кушать в машине, норовя запачкать салон и привлекая внимание пешеходов, вовсе не хотелось.
Поэтому мы рванули прочь из города Лаппеенранта, выбрались, в который раз, на дорогу номер шесть и покатили в сторону города Савонлинна.
Отъехали мы от Лаппеенранты не сильно далеко, присмотрев подходящую стояночку, со столиком и парой скамеек, с видом на красивое озеро и привычным информационным щитом, рассказывающим об окрестностях Раутъярви (Rautjärvi).

     

romandc

Пока Димка доставал и раскладывал на столе продукты, я успел сходить в лес и насобирать грибов. Парочка крепких подберёзовиков росла прямо на тропинке, никому не нужная, кроме животных. Я не выдержал и сорвал их, мысленно прося прощения у белок, если таковые здесь водятся. Для финнов же подобные роскошные деликатесы – подберёзовики, белые, грузди, всё, что попадается в лесу – ничем не отличаются от какого-нибудь несъедобного куста или дерева. Финны покупают на рынках только сморчки и лисички. Да и то, выращенные на плантациях. Других грибов, я, как ни старался, на прилавках не увидел. Зато ягоды в Суоми – продают на каждом углу, у каждого большого универмага. Черника, малина, ежевика, брусника, клюква, морошка. Да, даже морошка, в маленьких стаканчиках, по бешеной цене. Вообще, ценники на ягоды варьируются от 2.5 евро за килограмм, до пяти евро и выше. Смотря в каком городе идёт торговля, где, кто торгует и при каких условиях. Думаю, что если найти фермера, занимающегося выращиванием ягод, можно очень неплохо затариться, так сказать, прямо с куста.
А пока, полюбовавшись на грибы и оставив их в сторонке, на съедение зверушкам, мы приступили к трапезе, обойдясь, на сей раз безо всяких ягод.


Пообедали, сложили вещички в машину, и, попрощавшись с уютной стоянкой, двинулись дальше.
В общей сложности, дорога до Савонлинны и дальше до Энонкоске – обычном месте нашего ночного пристанища, показалась нам гораздо более долгой, чем в прошлый раз.
Останавливались мы ещё только один раз - на стоянке у щита Пункахарью (Punkaharju)– района, в котором имеет честь находиться галерея Ретретти (о которой речь шла в первом рассказе), и музей леса Лусто (Lusto), который мы когда-то просвистели мимо, не разобравшись в череде поворотов.


Вообще же, вся эта поездка по дороге номер шесть была наполнена воспоминаниями. Мы то искали взглядом башню-летающую тарелку, то высматривали поворот на Ретретти, на котором наша Нивка разворачивалась нарушая всякие законы.
ВИДЕО 1

А потом я начал от скуки опять устраивать охоту за белыми кругами. Раз уж не удалось снять их в прошлый раз, приходилось быть начеку, чтобы не пропустить очередную россыпь.
ВИДЕО 2

Вот так, в темпе вальса, мы добрались сначала до Савонлинны, а потом, спустя ещё час – до Энонкоски. Где и заночевали, надеясь наутро облазить весь Энонкоски, найти крепость в Савонлинне и ещё раз полюбоваться на красоты Иматры.
Было бы у нас в распоряжении ещё денька три, наши грандиозные планы были бы выполнены. Но, имея в запасе всего один день, приходилось торопиться. Мы постановили начать с Энонкоски, не особо задерживаясь на каждом углу, потом поехать в Савонлинну, а там, как получится.
С этим и уснули.

     

romandc

Часть вторая.
Крепость утренней зари.

Глава первая.
Тянет неспроста…

Утро в Энонкоске каждому из нас – мне и Димке показалось абсолютно разным.
Мне, вставшему чуть раньше и отправившемуся на зарядку, оно показалось солнечным и тёплым. Пыхтя и отдуваясь в попытке изгнать из себя остатки сна, я наслаждался ярким солнышком, тёплым утренним ветерком и осознанием величия собственной силы воли, не давшей расслабиться и забросить истязания организма даже на отдыхе.
Димке, вставшему на полчаса позже, утро показалось промозглым, сырым и ветреным, поскольку, как только я перестал дёргать руками и ногами, солнце посчитало свою миссию выполненной и укуталось в непробиваемую пелену туч.
А пока мы завтракали, даже хлынул сильный, но, слава Богу, короткий ливень.
Когда мы выбрались из дому и погрузились в машину, дождик ещё пытался немного смочить нам дорогу. Он-то был полностью уверен, что делает благое дело – дождь в дорогу - гладкий путь! Но, нам не очень-то хотелось проверять на себе истинность этой пословицы, поскольку ехать нам было всего-ничего. От места под названием Пирттиниеми (Pirttiniemi) (Хотите поломать язык? Попробуйте произнести название улицы – Перттиниементие. Ну как? Получилось правильно расставить ударения?) до центра города Энонкоске каких-нибудь три-пять минут неспешной езды.

ВИДЕО 1

Итак, мы подъехали к дому, название которого мне всё-таки удалось прочитать и почти правильно. ЛИикунта-тАло (liikuntatalo) – Дом Спорта. Или по-нашему, по-простецкому – Спорткомплекс.


В прошлый раз мы именно здесь оставляли машину, когда бегали по Энонкоске в поисках пристанища.
На самом деле, место вполне удобное. И парковка бесплатная и не ограниченная по времени, и до любой точки города ногой подать.
Обвешавшись с головы до ног фотоаппаратом, мы вышли на тропу. Вполне себе приличную тропу, асфальтированную, на которой тут же встретили финскую бабушку, бегущую трусцой с лыжными палками в руках.
Я набрался наглости и поздоровался: «Пяйвяя!»
Бабуля, наверное, была в недалёком прошлом олимпийской чемпионкой, потому что, не снижая темпа бега, не дыша как паровоз и не сбившись с шага, ласково улыбнулась мне как своему и ответила: «Пяйвяя!» Я вообще иногда поражаюсь здоровью и активности финских пенсионеров.
На танцульках в ресторане, о которых речь пойдёт в следующем рассказе, неутомимые финские ветераны отплясывали уж всяко выносливее молодых русских. А уж о том, что эти танцы выглядели гораздо красивее, и говорить не стоит.
Проводив взглядом марафонскую бабулю, мы отправились осматривать и фотографировать места вокруг лиикунтатало.

     

romandc

Самое главное, что нас непреодолимо влекло – стартовая будка с тыльной стороны спорткомплекса. Не сфотографироваться около этого места было невозможно.


Вот она – наша путеводная звезда!
Отдав долг памяти, мы зашагали вверх по склону, мимо зданий школы. Именно зданий, поскольку старшие и младшие классы в финской глубинке учатся в разных зданиях.


Если мне память не изменяет, в этом жёлтом здании учатся и живут младшие, а за углом направо, стоит дом посовременнее – это школа для старших.
Между двумя зданиями торчит поросший лесом холм, из покрытых дёрном скал, за которым прячется теннисный корт. А сам холм, несомненно, служит и местом детских прогулок и учебным пособием и местом пикников для старшеклассников. Для того, чтобы вычислить это не надо быть Шерлоком Холмсом. На холме попадаются стекла от пивных бутылок. Это развлекается молодёжь. Но эти стёкла не разбросаны хаотично, а собраны в кучки – это стараются дети по заданию учителя. Но эти кучки представляют собой не хаотичные нагромождения, а живописно разложенные витражи – это младшие школьники стараются сами. В общем – холм этот достаточно посещаемое место.
Сделав не более сорока шагов по дороге мимо школы, мы попали в этакое царство Божие в лютеранском варианте.
На самом деле, на небольшой площади, той самой, у которой мы в прошлый приезд крутились промеж трёх сосен, оказалась не только одна лютеранская церковь. Справа от церкви, в глубине, прятался домик-пряник с большущим крестом на стене. Этот дом, такой ухоженный и уютный, вполне мог оказаться и домом священника, и зданием миссии, а может быть и тем и другим одновременно.


А напротив церкви, «через площадь», вырастал дом, который я принял вначале тоже за здание, относящееся к церкви. Меня смутила надпись на фронтоне – Кирьясто (Kirjasto), начинавшееся так же, как и название церкви по-фински – киркко (kirkko). Поэтому, я решил, что дом относится к церковной миссии. Однако, уже гораздо позже, мне пришлось убедиться, что я оказался не совсем прав. Кирьясто – оказалось просто библиотекой! Хотя, может быть и принадлежавшей церкви. Ведь книга по-фински – kirja.
Потоптавшись на площади и сфотографировав интересную машинку – электромобильчик


Мы двинулись дальше, отсняв, под конец, панорамное видео всей площади. Не очень хорошего качества видео, правда. Потому что снималось всё, из-за недостатка времени, на ходу. В галопе, так сказать.
ВИДЕО 2

На том перекрёстке, который образовывало шоссе №471 и улица с говорящим названием – Кирккотие, по которой нас влекло в поисках приключений мы, не долго думая, свернули направо. С левой стороны (со стороны Савонлинны) мы приехали, поэтому выбор дальнейшего пути был более чем очевиден. Дорога уходила чуть вниз, пересекая неширокий, приземистый мост.
Рядом с этим мостом, бетонным, основательным и, похоже, довольно новым, пробегала пешеходная дорожка. Широкая, с газонами по краям, эта дорожка со стороны выглядела как обычный асфальтированый кусок суши, не отличаясь от дорожки в любом другом месте города. Но, подойдя поближе, мы убедились, что первое впечатление, нас как всегда обмануло.

     

romandc

Небольшое возвышение из дикого камня, которое мы сперва приняли за простое придорожное украшение, оказалось изгородью ещё одного моста, такого старого и заваленного землёй, что если бы не эта изгородь, можно было бы его и вовсе не заметить.


Но, самой интересной находкой, для нас стал самый настоящий, правда, очень маленький шлюз, который виднелся из-под большого моста.


Мы начали подозревать, что всё это неспроста. Этот маленький кусочек города был очень похож на парк. Точнее – зародыш парка.
Невдалеке, по левому берегу маленькой речки, вытекавшей из-под шлюза, виднелась деревянная беседка. Где-то, судя по звуку, плескался водопадик. На вид, парк был очень маленьким, даже для такого небольшого города, как Энонкоски. Этаким узким чулком, зона зелёных насаждений тянулась по обоим берегам реки. Правда, где кончается парк, мы не видели. Ниже по течению пространство загораживали деревья, сквозь которые проблёскивало какое-то озерцо.


Зато, к нашему удивлению и удовольствию, мы набрели на знак информационного центра – белую i в зелёном квадрате.
Местный информаторий обретался в помещении похожем на маленькое кафе. Возможно, он и был местом отдыха и столовой для туристов, но поскольку никаких туристов в этих краях в данный момент не наблюдалось, то и в одноэтажном сарайчике с прилавком и парой столиков не оказалось никого. Кроме самой хозяйки и нас двоих, разумеется.
Я выкатил на лицо самую свою любезную улыбку. Это всё-таки был не бездушный автомат, как в Лаппеенранте, где «нажал кнопку - получил карту». Чтобы добыть подобный раритет в Энонкоске, приходилось вступать в контакт с местным населением.
«Пухуттэко тэ веняйя?» (Говорите ли вы по-русски?) – эту фразу я зубрил всю дорогу от самой Торфяновки. Она казалась мне панацеей от всех бед и болезней! Достаточно произнести волшебное «Пухуттэко…» и перед нами раскроются все тайны мироздания, финны вдруг все разом заговорят со мной на понятном мне языке, и во Вселенной воцарится мир и порядок! До тех пор, пока люди не начнут строить очередной Вавилонский Небоскрёб.
О том, что будет со мной в том случае, если в ответ я услышу нерусское «Эй!», оно же – финское «Нет!», я как-то не задумывался.
Поэтому, когда хозяйка сего постоялого двора, ответила мне отрицательно, но тут же подтвердила, что вполне сносно разговаривает по-английски, у меня улетучились куда-то и финские слова, испарились куда-то английские и непонятно отчего исчезли даже русские.
По инерции, на ещё не совсем выдохшемся запале, с помощью какого-то чуда, я ещё смог выдавить из себя по-фински: «Миня тарвитсен картат!» (Мне нужны карты) Видимо вспомнил, как покупал парковочные часы в том же Энонкоске. Но после этого на мой мозг пал какой-то непробиваемый туман.

     

romandc

***** кинулась к стеллажу, стоящему у левой стены, а меня, видимо прочно зациклило на слове «картат». Женщина начала выбирать для меня литературу, и как только в моих руках оказывался какой-нибудь очередной листок, у меня из горла вылетало хриплое карканье: «Карртат!». И мне было никак не остановиться, до тех самых пор пока запас брошюр, карт, буклетов и листовок просто не иссяк, перекочевав в мои потные лапки.
Тогда, мой заблудившийся в двенадцати битах мозг, вдруг проявил бурную активность, помимо моей воли переключивший на пиджин-финниш-инглиш. За несколько секунд я успел вывалить хозяйке информатория кучу информации! Что изучаю финский язык(Ай’м лёрниньг суоми!). Но пока не выучил ничегошеньки (Бат лёрнед хуаности!).
Не помню, что там ещё лилось из меня, но, по-моему, бедная финка не поняла из моих речей ни слова. Я и сам не понял бы, если бы слушал себя со стороны. Всё ещё находясь в каком-то бреду, я, вслед за Димкой вышел на крыльцо. И тут меня почему-то дёрнуло сфотографироваться на крыльце вместе с хозяйкой! Я вернулся обратно в домик, и потащил несчастную женщину фотографироваться.
Сам не понимаю, что на меня нашло! С точки зрения финна, я совершал самую настоящую бестактность, был излишне навязчив, многословен и суетлив! За что и получил в итоге сполна.
Димка вдруг начал возиться с фотоаппаратом, то, выбирая ракурс, то что-то там настраивая. Мне казалось, что ещё немного, и финка сбежит, плюнув на этих шумных и бестолковых русских!
Я уже совсем отчаялся дождаться снимка и почти закричал на Димку: «Ну, что ты там копаешься!». И в этот момент раздался звук затвора! Фотоаппарат щёлкнул, а я навек остался с дурацким оскалом на физиономии. Когда будете смотреть на эту фотографию, не думайте, что на лице у меня американская улыбка. Такое выражение принимает ослиная морда, когда окружающие не принимают ослиную шутку. Шрека помните?


И в довершении всех своих бед, прощаясь и благодаря, я умудрился вместо Thanks (Спасибо), произнести Things (Вещи)! Не знаю уж, что обо мне подумала финская женщина, но явно среди этих мыслей не было слишком мирных и благожелательных.
Пытаясь отдышаться и постепенно приходя в себя, я двинулся догонять своего спутника, уже успевшего устроиться на скамейке позади информ-центра и перебирающего нашу добычу.
ВИДЕО 3

Самым интересным из всего вороха бумаги, оказался небольшой буклет на русском языке. Если верить этому печатному изданию, маленький городской парк и заводь, в которую впадает речка, вытекая из шлюза, являлись самыми настоящими воротами в довольно обширный финский национальный заповедник под названием Коловеси (Kolovesi).
Этот заповедник, почти весь окружён водой. Поэтому, самым удобным средством передвижения по его просторам считается гребная лодка. Пусть это не самое быстрое средство, зато достаточно тихое и позволяющее вдоволь налюбоваться непугаными зверьми, величественными пост-ледниковыми пейзажами и наскальной живописью какого-то лохматого Ван-Гога, ещё более лохматого века до Нашей Эры.
Мы немного прогулялись в сторону заповедника, сфотографировали речные пороги и заводь, в которой отстаивались лодки, в ожидании туристов и, решив не углубляться в дебри, а побыстрее вернуться к машине, двинулись в обратную сторону.




Время поджимало!

     

onno

romandc Спасибо вам за искреннее желание поделиться с нами своими впечатлениями, но как литература, это читается тяжеловато. Вот из-за таких моментов:
"Углубление в прошлое, достигалось скорее осознанием того, что мы находимся внутри старинного…. "
Слишком подробное описание несколько утомительно, но я не литературный критик и не хочу вас обидеть своим мнением. Удачных впечатлений и поездок!

-----------------
"Всё что мы есть это результат наших мыслей" Будда

     

romandc

Бывают всякие моменты. Знаю за собой грешок писать длинносложные предложения с философским подтекстом. Но я же не любовный роман пишу! Вот там можно и попроще. И не фантастичекий боеик! Там можно вообще ничего не писать кроме: "Выстрел! Кровь! Выстрел! Кровь!" Остальное читатели и так додумают. А в моих рассказах приходится как-то впечатления передавать!
К тому же, вторые части чаще всего даются тяжело.

Глава вторая.
Снова вокруг да около.

Мы почти бегом вернулись к машине, не забыв сфотографироваться у музейчика со странным названием – Pitäjä museo.


Пока мы грузились в машину, я всё гадал, что же за слово это такое – питяйя. На питейное заведение музей был непохож, на пыточную, в общем тоже. Не был он и похож на мельницу, несмотря на то, что недалеко от входа лежала пара каменных жерновов. А был этот домик больше всего похож на амбар. Обычный деревенский амбар. Хорошее место для музея, конечно, но о том, чему посвящён этот музей, оставалось непонятно.
И могу сказать, что оставалось непонятно довольно долго. Ни один словарь не давал мне ответа, что же означает pitäjä, пока в руки мне не попал «Polyglossum Pro» - электронный словарь от издательства Бука. Там-то и выяснилось, что среди значений слова pitäjä – есть понятие – «волость» или «церковный приход». Тут-то всё и встало на свои места – мусео оказался приходским музеем. То-есть – музеем посвящённым старинному быту общины Энонкоске.
Пока длились мои размышления, мы успели отмахать половину пути до Савонлинны. Странно, но ставшие уже привычными белые сенные круги, на полях стали стремительно исчезать. Там, где ещё вчера они красиво окаймляли посадки, царила пустота. Создавалось впечатление, что нас лишают какой-то важной детали финского пейзажа. Вместе с белыми кругами из Суоми уходило лето. И мы решили обязательно сфотографироваться на память рядом с одиноко лежащим яйцом Papilio Machaon Gigantius.


Ну и что, что на первый взгляд в этих полиэтиленовых коконах лежало лишь сено! Мы не были уверены, что глубже, под сеном не скрывается Нечто!

     

romandc

Вот за такими небольшими прыжками в сторону, мы и не заметили, как допрыгали до стояночной площади перед универмагом Призма - нашим ориентиром во всех странствиях. Мы ожидали, что, в отличие от прошлого раза, когда в Суоми царил Праздник Всех Лентяев, универмаг окажется открыт. Но не тут-то было!
На стоянке царила ничуть не меньшая пустота. По всей видимости, такой большой магазин не работает по воскресеньям вообще.
Что ж, для нас это было сигналом, что надо перестать метаться из стороны в сторону, и приняться, наконец, за реальное дело – поиск Олавинлинны – крепости, которую мы так и не увидели в прошлый приезд.
Димка восседал за рулём, подобно королю на выездном заседании ландстага. Я же, в качестве премьер-министра ютился по правую руку от королевской персоны, направляя нашу внешнюю политику в русло внешне-торговых и внутренне-экономических реалий. То есть, грубо говоря – как всегда, в качестве штурмана, с кучей карт на коленях.
Не скрою, что среди используемых мной лозунгов были и популистские. А среди экономических рычагов власти, проскальзывали тени теневой экономики. То есть, скачанные с Интернета карты, по которым мы ехали, продолжали оставаться для меня сплошным тёмным лесом, вследствии своей тотальной неинформативности.
Поэтому и получилось так, что, прежде всего, мы уехали абсолютно не туда, куда стремились. Просто я выбрал не ту дорогу. Как и положено порядочному премьер-министру.
Монарший гнев, по выяснении ошибочности направления внешней политики, был велик и праведен. Он возрос ещё более, когда, следуя моим указаниям, мы дважды пересекли свой же след, возвращаясь к площади перед Призмой. Это означало, что мы, как минимум, один раз могли вернуться более коротким путём, нежели ехали.
Приходилось начинать всё сначала.
Однако, до нас в конце-концов дошло, в чём была ошибка. Мимо стоянки у супермаркета проходила не одна, а целых две дороги, параллельно друг-другу! Первая – та дорога, по которой мы отправились в первый раз, и знакомая до боли дорога номер четырнадцать! Вот по дороге номер четырнадцать и надо было нам отправляться в путь! Именно это шоссе и вело в центральную часть города Савонлинна.
И мы навострили лыжи дальше на север.
Мне показалось, что ехали мы довольно долго, загибая всё левее и левее по кругу, пока перед нами не открылось замечательное зрелище – мы въезжали на мост! Этот мост между островами – лишенный привычных для питерцев вычурных украшений, выглядел очень лёгким, невесомым. И очень длинным, хоть и проехали мы его достаточно быстро. Но взгляд успел ухватить кучу подробностей – высоту моста над водой, не головокружительную, но впечатляющую. Железнодорожный мост, идущий наперерез нашему – автомобильному. Железная дорога, пробегая по этому мосту, ныряла в ущелье, такое узкое, что наверное пассажирам, в то время, как поезд проезжал сквозь это игольное ушко, давали команду одновременно выдохнуть, чтобы уменьшить занимаемую площадь.
И, наконец, среди россыпи островов вокруг нас, красовался один, на котором высились башни самой настоящей крепости – той самой, которую мы искали столько времени – Олавинлинна, она же – Олафсборг, она же – Нейшлот!


Вопя: «Вот она! Вот она!», мы срочно принялись искать место для стоянки, не заботясь о том, как долго нам придётся добираться до крепости пешком.
ВИДЕО

И, хотя у Димки были свои соображения на этот счёт, у его премьер-министра оказалось достаточно упорства и силы воли, чтобы повернуть королевские мысли в нужную сторону. Как всегда - не совсем правильную, но более простую в достижении.
Лакомство положено смаковать, поэтому и начать осмотр крепости хотелось издалека. Аб ово, remotioni так сказать…

     

onno

Да, поэтому, чтобы не сжечь в сердцах третью часть, нужно делать перерывы на пиво! Это наш чешский метод Опять "брошу камешек" ( критиковать - то всегда легче) Почему-то погода у природы на фото очень одинакова, как и постановочная поза М.Ч.
" А в остальном ......, прекрасные туристы, всё ХОРОШО, всё хорошо!"

-----------------
"Всё что мы есть это результат наших мыслей" Будда

     

romandc

Глава третья.
Взгляд издалека.
От стоянки, где мы оставили Шкоду, мы сперва отправились в сторону, прямо противоположную той, где высилась крепость. Можно было конечно пройти через городские кварталы, но нас опять потянуло в сторону помоек.
Мы прошли по дороге перекрытой старым, погнутым, в толстом слое краски разных возрастов, полосатым шлагбаумом и вдруг очутились в железнодорожном царстве.
Дорога, сворачивая налево, неожиданно вынырнула из-за домов и прямо перед нами, воздвигся железнодорожный мост! Тот самый, которым мы любовались проезжая по мосту автомобильному.
Вот они оба на фотографии -


Выкрашенное весёлой светлой краской, это чудо инженерной мысли казалось чем-то ажурно-невесомым. Вообще – эта манера финнов красить тяжёлые конструкции в светлые цвета, мне кажется абсолютно оправданной и крайне приятной для глаз и прочих органов чувств. В отличие от нашей – совковой привычки всё красить либо шаровой краской, либо защитной – зелёной. Я понимаю, конечно, что мосты – стратегические объекты, но не до такой же степени!
Но самое интересное, что на мосту, на пешеходной дорожке бегущей вдоль узенькой железнодорожной колеи, толпилась целая экскурсионная группа японцев. Туристы из страны Восходящего Солнца увлечённо щёлкали фотоаппаратами, снимая и сам мост во всех деталях, и шикарный вид на крепость. Несмотря на то, что снимать приходилось против солнца.


Мы присоединились к туристам, и тоже увлечённо защёлкали фотоаппаратом. Правда, сфотографировать мост поближе позабыли. Всё наше внимание было поглощено созерцанием крепости.
В конце-концов, фото-азарт в нас иссяк. Мы спустились от моста к озеру, и пошли потихоньку вдоль берега, к понтонам, по которым можно было попасть в Нейшлот.
Вдоль берега велись дорожные работы, высились кучи земли и стояла строительная техника.


А с правой стороны дороги выстроились в рядок частные дома вперемежку с небольшими гостиницами.


Вот недалеко от этого места, прямо за участком ремонтных работ, нас и поджидал сюрприз!
Мы спокойно шли, не торопясь, нога за ногу, беседуя о своём, о девичьем и оглядывая окрестности. Как вдруг поблизости, в двух шагах от нас, из озера выбрались две утки. И, отряхнувшись, уверенно направились прямо в нашу сторону, плотоядно покрякивая.
Мы, само-собой, немного ошалели от подобной наглости со стороны водоплавающих и приготовились защищаться от нападения. Я даже достал наше самое главное оружие – китайский зонтик от китайского же производителя.
Но утки вели себя исключительно мирно, и не пытались нас схватить за ногу и злобно пожрать. Хотя и впрямь хотели есть и искали в наших руках хлеб свой насущный. Жалко только, угостить их было абсолютно нечем.




Не дождавшись от нас ни крошки, утки неторопливо побрели вверх, к рядом стоящему дому. Видимо там и ожидало их привычное угощение.

     

romandc

Мы тоже отправились дальше по берегу, всё ближе и ближе подходя к крепости и всё более впечатляясь высотой и сохранностью её стен.


Вход в крепость в старину представлял собой дополнительные трудности для осаждающих. Чтобы попасть к воротам – главным и единственным, надо было миновать ещё один островок. Сейчас – в мирное время с берега на островок был перекинут деревянный мостик


А на этом маленьком островке расположился небольшой парк. Как и любой парк в Суоми ухоженный и чистый.
Мы оставили осмотр парка на закуску, тем более, что посмотреть было на что – справа и слева виднелись какие-то скульптуры или памятники. Но нас манила другая, гораздо более высокая цель. Макушка этой цели недвусмысленно выглядывала из-за деревьев – надвратная башня всё приближалась со скоростью нашей ходьбы.


С берега маленького паркового острова, к подножию башни, к воротам крепости вёл понтонный мост, наверное, младший брат того моста, который служил переправой в старину. Понтонные мосты имеют способность исчезать перед самым носом врага, заставляя того заниматься реквизицией лодок у местного населения или, в крайнем случае, изобретать плоты и другие плавсредства. А это – потеря времени для нападающих и очень нелишняя отсрочка для осаждённых. Поэтому такие мосты очень ценились у всех народов, защищающих крепостные стены. Хотя, по некоторым данным мост мог быть и подъёмным.


Итак, мы приблизились к цели почти вплотную, осталось сделать последний шаг, и войти в крепость, назвав нужный пароль при входе.


Вот тут-то и таилась одна загвоздка – мы с Димкой знали лишь один единственный пароль, помогающий при входах в крепости – Евро! Этот пароль до сих пор открывал самые разные двери, помогая проникнуть в любые труднодоступные места.
И тут, в крепости Олавинлинна, мы были в полной уверенности, что наш пароль сыграет свою роль как по маслу – достаточно пошуршать немного зеленью и похрустеть капустой, как пред нами откроются любые запертые ворота!
Поэтому, увидев застеклённую кассу, приютившуюся под сводами воротной арки, мы бодро направились к ней, готовясь шуршать и хрустеть. Прайс-лист, увиденный нами издалека, содержал одну единственную цифру – 10 евро.
Я смело взял протянутые Димкой дензнаки и сунул их в окошко: «Какси липпут, олка хювя!» (Два билета, пожалуйста!), ожидая увидеть обычную в таких случаях улыбку. Однако кассир – миловидная девушка вместо того, чтобы взять деньги, и выдать билеты, вдруг выдала мне длиннющую фразу на финском из которой не понял ни звука! Я просто застыл верстовым столбом, с глупой улыбкой остывающей на лице!
Видя мои затруднения, девушка повторила, то же самое на английском. Но мозг мой не воспринял ни слова из этой тирады. Даже Димка уловил в сказанной фразе слово “exibition” – выставка, но до меня так и не дошло ни слова. Тогда, несчастная кассир, сделав над собой видимое усилие, повторила то же самое на ломаном русском – что-то типа «Плата-будет-экскурсия!».
Я кивнул головой. Не знаю почему. Наверное, это уже просто привычка соглашаться со всем, чего я не понимаю. Я бы ещё долго стоял истуканом, переваривая сказанное, но, видимо у девушки в перечне знакомых языков не значился ни фарси ни древнеегипетский и она, оставив попытки вразумить меня, просто пробила на кассе два билета и передала нас с рук на руки высокому молодому человеку, по всей видимости, исполнявшему здесь должность распорядителя.
И вот, под предводительством этого молодого человека, мы почти бегом ринулись внутрь крепости, не понимая, куда нас тащат с такой скоростью, зачем, и что с нами будет…

     

flight

Талант, супер рипот.

Давно такого не читал.

РЕСПЕКТ.

     

romandc

Глава четвёртая.
Снизу вверх.

Мы бегом преодолели внутренний дворик крепости, пролетели через какой-то зал, с высокой статуей, проскакали мимо витрины магазина сувениров и оказались в маленьком зальчике битком набитом народом. Посредине зала, в центре толпы, рядом с миниатюрной моделью крепости под стеклянным колпаком, стояла непрерывно улыбающаяся женщина-экскурсовод. Опас (Opas) если по-фински.
Молодой человек, доставивший нас сюда вежливо с нами раскланялся и, посчитав свою миссию законченной, неожиданно исчез.
Сами того не желая, мы попали на самую настоящую экскурсию. И морально приготовились слушать и ничего не понимать. Мало ли для кого проводилась эта экскурсия. Тем более, что по соседству с нами, молодая мама, что-то усиленно внушала малолетнему отпрыску явно по-немецки.
Но, когда мы немного отдышались и пришли в себя, с удивлением услышали русскую речь. Это говорила экскурсовод, и говорила на очень приличном русском языке!
В тот момент, когда мы примкнули к экскурсии, видимо не очень давно начавшейся, речь как раз шла об истории крепости и её роли в истории мировой.
Крепость Нейшлот или Нюслотт была воздвигнута шведами как раз на тогдашней Шведско-русской границе. Эта граница, согласно мирному договору 1323 года, проходила через район Савонлинна и строить крепости в границах этого района было запрещено. Но, в те годы, впрочем, как и сейчас, любые мирные договоры не стоили и выеденного яйца. Поэтому шведы, ничтоже сумняшеся, начали в 1475 году, под предводительством Эрика Тотта, возводить на маленьком скалистом острове на озере Сайма большую деревянную, а впоследствии ставшую каменной крепость им. тов.Олафа. На русской, кстати территории. Мотивируя это тем, что «в наш каменный век, да на наших сирых окраинах - карты-де неточные… Давно б картографа того повесить надоть, да найти болезного не можем – бродит гдей-то, кроки снимает… »
Так и получилось, что самая представительная крепость Финляндии оказалась построена шведами, а перестроена потом много раз русскими, поскольку часто шведские постройки никакой критики не выдерживали и обрушивались от одной только критики.
Надо сказать, что немалую руку к хилости шведских сооружений, приложили коренные жители этих мест – финны. Саботаж на стройке творился просто немыслимый. Сейчас часто встречаются домыслы, что, дескать, этот саботаж был специально подстроен развед-службами Кремля. Однако, стоит принять во внимание тот факт, что вряд ли в этой дикой глуши Московское или Новгородское княжество держало своих эмиссаров. А так же факт, что карело-финскому населению не могло нравиться отношение шведов, искоренявших у «чухонцев» национальное самосознание. Если дополнить эти факты, тем соображением, что до Савонлинны, даже из Новгорода «ехать одиннадцатым номером», то бишь - пешкодралом можно целый месяц, неся донесение, то становится ясно, что «Рука Москвы» в те годы ещё не дотягивалась «до самых до окраин», и сами финны из двух зол предпочли меньшее – присутствие русских на своей территории.
Что ж, если уж и была «рука Москвы» в Суоми, то это была «рука» созидательная. За годы владения Финляндией, русские построили очень многое из того, что теперь с полным правом принадлежит финнам.
И очень часто, к этому строительству прикладывали руку люди знаменитые.
Угадайте с трёх раз, кто участвовал в перестройке нашей крепости в середине восемнадцатого века? Ну, конечно же, вездесущий Александр Васильевич Суворов!
Так, что крепостные стены до наших дней всё-таки достояли! И достояли в очень неплохом состоянии, даже, несмотря на последствия двух очень сильных пожаров, в результате которых сооружение было заброшено на долгие годы.
Целость стен этого оборонительного сооружения, ещё объяснялась тем, что крепость ни разу не подвергалась настоящему артиллерийскому обстрелу. И хоть и крепость была осаждаема несколько раз, но в основном переходила из рук в руки вследствие подписания мирных договоров.
Рушились одни башни, строились другие, вот так и росла крепость-остров, отмечая этапы истории сменой названий – Нейшлот – Олафсборг – Олавинлинна.

     

romandc

Экскурсовод закончила свой рассказ, позволив людям немного расслабиться и осмотреться. Мы с изумлением слушали, как экскурсанты принялись переговариваться между собой на смеси немецкого и русского.
Жалко, что я постеснялся поинтересоваться, кто же они такие – иностранцы, говорящие по-немецки, для которых устраивается экскурсия на русском языке? Может быть, это на самом деле были русские немцы? Может быть, это были загадочные ингерманландцы, о которых в Питере никто ничего не знает, кроме того, что они есть, существуют и живут рядом с нами? Однако ни на финский, ни на вепсский, их язык не был похож. Может быть, мы слышали карельский? Сомнительно, однако.
Пусть мы и не понимали, о чём переговариваются люди вокруг, но мы все тут были иностранцами - улкомаалайнен (ulkomaalainen) и это нас немного роднило.



Димка без устали фотографировал интерьеры, почти не отрываясь от видоискателя.


И вот, когда все немного отдохнули от чрезмерного напряжения, в котором пребывали во время вступительной речи, нас повели дальше. Точнее – дальше и выше.
Мы то топали по ступенькам,


то взбирались по крутым винтовым лестницам, вившимся в таких узких отверстиях, что казалось - из них рискуешь вылезти на свет божий, закрученным в форме штопора!




В нескольких местах в стенах темнели отверстия, ведущие куда-то во мрак. Эти проходы были лишены дверей, но в проёмах стояли бдительные молодые девушки в белых рубашках, вежливо отгонявшие особо любопытных от этих загадочных и поэтому нестерпимо манящих коридоров.
В целом же, всё это место производило достаточно приятное впечатление. Коридор, по которому мы шли, был довольно светлым из-за прорубленных в стене окошек, сухим и чистым.


Пару раз, в этом длинном, узком и перекрученном проходе попадались ниши, в которых явно раньше таились засады защитников крепости, а теперь хранилась мебель и обогреватели.


Дальше, мы с изумлением обнаружили, что параллельно нашему коридору, в стене идёт ещё один проход, то же готовый стать для нападающих очень неплохим сюрпризом.


Вообще, в этой крепости чья-то военная смекалка работала на полную мощь! Достаточно было выйти на открытую галерею и представить себе, как сражались или собирались сражаться воины, стоя на этой каменной галерее, когда в старину она была вовсе лишена перил.


Причём, в случае неудачного парада (атака в фехтовании) на обледеневших камнях галереи, нападающий рисковал получить рипост (контратака) сверху-вниз (защитники располагались чуть выше нападавших) и совершить незабываемый полёт вниз, на каменные плиты внутреннего двора, с высоты, не оставляющей надежды.


По этой опасной галерее мы вошли в самую высокую башню Олавинлинны, названную Kellotorni (Колокольная или Часовая башня), по преданию, на этой башне когда-то были установлены то ли часы, то ли колокола. То ли, то и другое вместе взятое.
Хотя, эту башню надо было бы назвать Сигнальной (Hälytäätorni). Поскольку, через несколько шагов по внутреннему коридору,


нам попалось окошко, в котором торчала самая настоящая сигнальная пушка, в целости и сохранности дожившая до наших дней.


Постепенно внутренний коридор начал становиться более цивилизованным, оштукатуренным, появились современные распорки в виде двутавровых балок, установленные видимо при реставрации.

     

romandc

Мы поднимались всё выше и выше по Часовой башне, иногда заходя во внутренние помещения. В основном они были пустоватыми, но уютными и довольно обширными, способными вместить немалое количество людей.
Смысл этой башни во время осады выяснился буквально через пару минут, когда после очередной остановки и рассказа экскурсовода, мы очутились в самой верхней комнате башни.
Оказывается, во время осады, в нижних комнатах помещался отряд солдат, специально откомандированных для охраны башни, затем начальство, не имеющее желания сражаться и, наконец, наверху, в оборудованной по последнему слову техники комнате, содержалось самое драгоценное – дамы осаждённых. Я намеренно не стал употреблять более общее слово «женщины», поскольку женщины, принадлежащие к крестьянскому или посадскому сословию, вряд ли сюда допускались, а ютились среди повозок в большом дворе крепости. Здесь же, в башенном будуаре, пережидали осаду великосветские дамы.


Пол был, несомненно, застелен шкурами, из которых до наших времён не дожила ни единая. Впрочем, нынешние хозяева крепости опять начинают собирать козлиные шкуры для экспозиции. Почему именно козлиные? Наверное, потому, что в наше время козлов больше.


Однако, наличием шкур понятие «VIP-сервис» и «технический прогресс» не ограничивалось. В окнах этой комнаты были установлены самые настоящие застеклённые рамы! В то время, как большинство жителей не только крепости, но и всего города Савонлинна, обходились бычьими пузырями в окнах или вовсе волоковыми оконцами (проём под потолком для выхода дыма, когда топят «по чёрному»), то женское отделение Келлоторни хвасталось стеклом в узких свинцовых переплётах.
Раньше, мне то и дело попадались в книгах упоминания про эти свинцовые переплёты. Но представлял я их себе обычными рамами, жутко тяжёлыми из-за своей свинцовой сущности. И вдруг оказалось, что такие окошки скорее напоминают витражи, составленные из маленьких ромбиков.


Полоски свинца, конечно, добавляли раме веса, но этот вес был несущественен, поскольку переплёты всегда были наглухо вмурованы в стену и не открывались.
Следующим техническим новшеством и предметом гордости финнов оказался почти настоящий ватерклозет, созданный задолго до того, как первые туалеты подобного рода получили в Финляндии распространение.


На этой возвышенной ноте мы и закончили осмотр верхней комнаты и поползли ещё выше – на самый верх – на смотровую площадку.


Когда-то над этой площадкой вовсе не было крыши и несчастным часовым, наблюдавшим за окрестностями, приходилось прятаться от ветра за каменными зубцами. Несмотря на то, что проделанные в этих зубцах бойницы создавали дополнительную тягу.
Но, в последние годы правления русских в этих краях, крепостное начальство повелело накрыть башни деревянной кровлей, которая и простояла до наших дней.
И вместе с тем, башня, после этого дополнения выросла ещё на несколько метров. Стало возможным через люк в крыше, подняться вообще на самую верхотуру! И, аки птах небесной, озирати веси суомесския!
Восторгу нашему, при виде этого люка, не было предела. Появилась великолепная возможность воспарить над обыденностью и обозреть Савонлинну с самой верхней точки! Выше которой в городе вряд ли что найдётся.


Однако как мы не пытались вскарабкаться на плечи друг к другу, до коротенькой лесенки, ведущей в люк, было не достать.
Вскорости экскурсовод положила конец нашим попыткам, пригласив следовать далее. На этот раз – вниз.


Комментарии к схеме крепости Олавинлинна:
1 – Главная крепость
2 – Старая крепость
3 – Часовая башня (башня Девы Марии)
4 – Церковная башня (башня Святого Олафа)
5 – Башня имени Нильса Кьяла (Nils Kijl)
6 – Толстый бастион (Толстая башня)
7 – фундамент башни святого Эрика
8 – Бастион Часовой башни (полубастион)
9 – Надвратное укрепление (куртина)
10 – Бастион водных ворот
11 – Куртина
12 – Бастион малых ворот
13 – Суворовские старые укрепления.
14 – Открытая галерея.
15 – Главный зал
16 – Казармы



Продолжение следует...

     

romandc

Глава пятая.
Сверху вниз.

После опасности подхватить горную болезнь на высотах Часовой башни, мы подверглись новой опасности – получить ещё один приступ клаустрофобии. Мы опять поползли по узкой винтовой лестнице, штопором ввинчиваясь в каменные норы Олавинлинны.


Чтобы не дать собственной голове закружиться в свистопляске этого серпантина и не оступиться, приходилось тщательно смотреть себе под ноги. Однако и этот вид не вызывал особенного прилива нежных чувств. Хорошо тому, кто тренируется на такой полосе препятствий с детства каждый день. Однако и ему будет легче преодолеть все эти бесконечные повороты налево, только если он станет скособоченным на один бок и отрастит правую ногу длиннее левой.


Но, в конце-концов, к радости экскурсовода и к нашему великому сожалению, мы все спустились вниз в целости и сохранности, без травм и ушибов.
Пройдя ещё некоторое время под сводами из дикого камня, мы вдруг оказались в другой башне, носящей название – Церковная (Kirkkotorni). И имя это ей досталось тоже не спроста – в её помещениях, во время владычества шведов, устраивалась лютеранская церковь - кирка.
Православные никогда не использовали эту комнату в качестве храма и молились несколькими этажами ниже – в помещении более близком ко входу в крепость и более просторном.
В небольшом же помещении кирки обстановка не была избыточной – несколько рядов стульев, деревянное распятие и маленький орган. Похоже, самый маленький из тех, что бытовали в Финляндии в то время. Само-собой, сейчас ничто из вышеперечисленного, за исключением, пожалуй, органа, не принадлежало прошлым столетиям. Только этот представитель семейства пневматических клавишных, да настенная роспись, еле-еле видная под толстыми слоями побелки, давали некоторое представление о том, что за действо здесь проходило.


В углу зала, напротив распятия виднелось отверстие, через которое недопущенные до литургии (вроде православных оглашенных), могли наблюдать за тем, что творилось в зале.
Что же касается собственно распятия, оно было выполнено из дерева очень тщательно и с большим искусством, создавая сильное впечатление. Экскурсовод, конечно называла фамилию скульптора, но я так её и не запомнил. Подозреваю, что это была работа Роберта Бремерина (Robert Bremerin), но это только предположение.

     

romandc

Умиротворённые и притихшие, наши спутники, вышли, наконец, из кирки и вся наша толпа ринулась в места более расположенные к удовлетворению потребностей тела, нежели духа.
Мы оказались в Королевском зале!
Предназначение этого зала – принимать его величество, буде венценосная особа соизволит посетить сей уголок. Подобные залы, высочайшим указом создавались во всякой крепости и замке, дабы королю было где преклонить голову, то есть «задать храпака» и откушать чего Бог послал, то бишь набить своё толстое брюхо.


Однако, Королевскому залу в Олавинлинне не повезло. По полу его так и никогда не ступала королевская нога. Тем не менее, зал оказался очень полезен для персон, не принадлежащих к венценосным особам. Такой большой зал, в долгие зимние вечера, просто обязан был стать местом всеобщего сбора и посиделок-выпивалок. Дело в том, что этот зал был оборудован шикарной системой отопления.
В торце зала, на правой части стены, зияло большое отверстие.


И вело это отверстие вниз, в кухню, где пекли, варили и жарили пищу на весь гарнизон. Но каменная труба, которая соединяла зал с кухней, вовсе не была мусоропроводом. Это была система центрального отопления. Жар из кухни шёл напрямую в этот зал. Возможно даже со всеми запахами, присущими общепиту. А, поскольку еды готовилось не на одну сотню человек, то и тепла хватало с избытком для того, чтобы нормально посидеть – попить пивка, пока не остынут под утро кухонные печи.
Мы сидели рядком на боковых скамейках, уподобляясь гражданам не самого высокого сословия, именно там и размещавшихся на военных советах и пирах и внимательно слушали экскурсовода.
По словам нашей хозяйки, в Королевском зале и сейчас проводятся пиршества, свадьбы и банкеты. Думаю, что такой подарок для русских молодожёнов – свадьба, раз – за границей, два – в старинной крепости, три – в Королевском зале, был бы замечательным и незабываемым подарком.
Правда есть одно но. Сотне человек, которые должны присутствовать в качестве гостей пришлось бы выправлять паспорта и визы. Однако кто знает, может быть, кто-нибудь из «новых русских» и соблазниться на такую перспективу? В этом нет ничего невозможного!
И снова дрогнет старинная крепость от широты российской души!
Пока же, мы из Королевского зала, спустились ещё ниже, и оказались там, где бежали бегом, догоняя экскурсию. В самом высоком, в настоящее время, зале крепости. Ранее, этот зал был чуток пониже, ограниченный вторым этажом, от которого остались только воспоминания и заделанные проёмы входов-выходов.


Экскурсия понемногу подходила к концу. Напоследок, наша улыбчивая экскурсовод, пригласила нас в крюйт-камеру. Это помещение, в просторечии называвшееся пороховым погребом, являлось самым ценным, тщательно охраняемым местом крепости. Даже более тщательно, чем женская комната наверху Часовой башни. И вёл туда в старину, только один-единственный люк в потолке.
Для нас же, слава Богу сделали небольшую поблажку и лезть в люк в десятке метров от пола нам не пришлось. Специально для нас, на уровне пола проделали вполне нормальную дверь, сквозь которую нам и удалось попасть во взрывоопасное царство пороха и селитры.


С любопытством рассматривали мы странный нарост на полу порохового погреба, воображая, что видим остатки пороха, спёкшегося в непробиваемую массу. Однако это была лишь игра воображения – из пола торчал лишь кусок дикой скалы, необработанный строителями. И ни крошки пороха!


Чуть обиженные на отсутствие взрывчатых веществ, которые можно было бы унести в качестве сувенира, но довольные и насыщенные обильной информацией, мы распрощались с нашим экскурсоводом и были отпущены восвояси.

Продолжение следует...

     

romandc

Глава шестая.
В свободном полёте.

Предоставленные сами себе, мы собрались порыскать по углам крепости, и, может быть, отыскать, что-либо такое, что не попало в долгий рассказ экскурсовода. Например, вот такую скульптуру, приютившуюся в уголке Главного зала


Нас, конечно больше тянуло наружу – поползать по тем местам, которые мы видели сверху. Но, выйдя на улицу из каменных лабиринтов, обнаружили, что оказались во власти стихии. В крепостных стенах гулял холодный ветер. Он, то затихал, давая пару мгновений передышки, то вдруг налетал зябкими порывами, завывая в бойницах куртин и норовя простудить, выдув из-под тонких курток остатки тепла.


Вся группа экскурсантов давно разбежалась по автобусам, но нам – птицам свободного полёта предоставлялась великолепная возможность убить ноги гуляя по крепости, замёрзнуть, оголодать, свалиться в холодные волны озера, да, в конце-концов просто сломать себе шею, упав с верхушки какой-нибудь башни. Лепота!
К тому же, как мы уже начали догадываться, десять евро стоил не проход в крепость, а именно экскурсионные услуги. Пройти сюда мы могли бы и бесплатно, но тогда получили бы гораздо меньше информации и удовольствия. Так, что о потраченных двадцати евро мы не жалели, стараясь получить за эти деньги как можно больше впечатлений.
Сфотографировавшись у бойниц куртины, наша доблестная исследовательская группа в составе меня и Димки, отправилась далее, по периметру стен.


И, почти сразу мы наткнулись на очень интересный экспонат, служивший когда-то чуть ли не самым главным оплотом крепости! Это были остатки башни Святого Эрика, рухнувшей ещё в незапамятные времена. Бывший символ шведского могущества, в суворовское время, служил источником воды. Не знаю, упоминал ли я о том, что одной из непременных забот Суворова в крепостях Суоми, было устройство колодцев. Так вот это был один из них. Скорее, конечно не колодец, а бассейн – хранилище воды для потенциальных осаждённых.


При мысли о воде, в нас вдруг проснулись вполне человеческие инстинкты и потребности. Мы уже немало времени провели в крепости, переполнились чувствами и нам захотелось навестить местный туалет.
В этом рассказе не раз уж упоминается о «местах ретирад», как говорили в старину, но уж что тут поделаешь, из песни слова не выкинешь! Тем более, когда эта песня постепенно норовит превратиться в лебединую - то есть в шипение, которое издает «организм» сквозь сжатые зубы, в попытках удержать в себе всё, что там накопилось.
Бежать наверх Часовой башни, в место дислокации главного ватерклозета страны не хотелось, да и навряд ли бы нас поняли местные сотрудники охраны, пожелай мы им воспользоваться. Да ещё помнили мы одну простую вещь про этот туалет – он был женским. Поэтому, отказавшись от подобной мысли, мы бросились вниз по лестнице, руководствуясь развешанными на каждом шагу указателями.
И сделали абсолютно правильно, поскольку ровно через пять секунд оказались в месте, из которого долго не хотелось уходить.
Крепостной туалет в Олавинлинне, дополнял экспозицию, расположившись в каком-то потайном ходе. Он сохранял в себе тот антураж крепости, который сопровождал нас всё время, пока длилась экскурсия, но был не по-средневековому технологичен и чист.

     

romandc

Вдоволь налюбовавшись интерьером, мы вышли из «ретирадника» и тут же наткнулись на другой потайной ход,


который вывел нас прямиком к самой большой площади Олавинлинны.
Эта площадь, для многих людей имеет символическое, и даже сакральное значение. На ней многие знаменитости добивались высот успеха, а некоторые даже получили путёвку в жизнь. Что считается прямо-таки верхом удачи!
Это место, уже многие годы собирает лучших представителей оперного искусства и десятки тысяч зрителей. Это площадь Оперы!


Жалко, что финны сами это место так не называют. Это для них просто «место проведения оперного фестиваля»(Oopperajuhlat). А как бы звучало это название, перекликаясь с Площадью Оперы в Париже или Копенгагене. По-фински - Oopperatori!
Правда на данный момент, это место вовсе не напоминало обиталище муз. Скорее строительную площадку.
Под огромной крышей, похожей на шатёр цирка-шапито, творился натуральный кавардак. От рядов сидений для зрителей, некогда возвышавшихся в несколько ярусов, остались одни воспоминания, да металлические остовы. Сцена растаяла как дым, и в крепости осталась одна лишь акустика, столь ценимая оперными певцами. Не та акустика, которую мы держим дома – колонки, сабвуферы и прочие усилители с ресиверами, а натуральная, природная, порождающая чистое эхо в каменных стенах.


Вдоволь налюбовавшись на останки прежнего великолепия, мы начали снова карабкаться на крепостные стены, причём именно карабкаться, уподобляясь альпинистам на горных склонах, ибо крутизна нас ждала нешуточная. Ведь подняться на стену Толстого бастиона, предстояло по лестнице такой крутизны, что приходилось задирать голову до хруста в шейных позвонках, а при одной мысли, что придётся ползти вниз на обратном пути, становилось страшно.


Но, мы всё-таки преодолели эту преграду и исполненные гордости за свой подвиг, принялись фотографировать окрестности.
А окрестности здешние нет-нет, да и преподносили сюрпризы. Например, соседний островок с причудливым изгибом скалы.


Или маленькую палатку, приютившуюся в стенном изломе, которую можно было увидеть сверху, только высунувшись в бойницу чуть ли не по пояс.


Затем башню, в которой мы так и не побывали – башню Кьялина.
С этой точки, сооружение казалось маленьким, толстеньким и невзрачным. Но если представить, на какой высоте мы уже находились над уровнем озера, гуляя по стене, то башня вполне внушала уважение.


Мы находились над крышами зданий крепости, на брезентовым куполом Площади Оперы, высоко-высоко над волнами Сайменского озера, глядя на те самые пейзажи, которыми любовались наши предки.


Вдоволь налюбовавшись окрестностями и представив себя на месте солдат гарнизона, высматривающих появление врага из лесной чащи, мы вознамерились спуститься вниз, к пушкам, которые заприметили ещё в самом начале, при входе в крепость.
Полукруг бастиона, защищавшего входные ворота, был уставлен пушечными стволами. Каждая пушка, занимала свою нишу в анфиладе небольших помещений, соединённых арками.


Я так понимаю, что пушки были в основном шведские, потому, что на них красовались римские цифры, в сочетании с латинскими буквами.


Несомненно, что у каждой из этих чугунных красавиц, была своя история, полная побед и поражений, но прояснить её было некому.
А для детей, резвящихся на этих пушках, подобные детали значения не имели.

     

romandc

Оставив детишек изображать из себя сипаев, в период восстания, окончившегося, как известно, весьма плачевно, мы отправились дальше, по лабиринту коридоров, ведущих мимо главного зала.
Справа и слева зияли входы, похожие на пещерные отверстия, куда мы не замедлили зайти.
В небольшом помещении, заставленном низкими витринами, красовалась выставка старинных монет, среди которых попадались и шведские эре, и русские копейки самых разных возрастов и размеров. Начиная аж с 1440 года.



Дальше красовался стенд с пушечными ядрами. Каменными и чугунными и начинёнными шрапнелью.


Видимо, всё, что находилось в почве Савонлинны при раскопках, попадало сюда, в эту комнату. Потому, что чуть дальше мы обнаружили витрину с разными мелкими предметами быта – от напёрстков до колец и от швейных иголок до рыболовных крючков.


Небольшое, конечно, богатство по музейным меркам, но вполне показательное.
Мы выбрались из казначейского рая и тут же нырнули в другое отверстие. Здесь царила собственно история. Вся история Олавинлинны, в одном флаконе, так сказать.


Несколько рядов стендов, поясняющих летопись крепости на разных языках, за исключением русского,


за которыми пряталась довольно впечатляющая подборка холодного и огнестрельного оружия.


Но, пора было подумать и о душе. Выбравшись из летописной пещеры, мы тут же угодили в то место, которое православные прихожане крепости использовали как церковь.
Помещение оказалось не очень большим, не намного больше, чем помещение кирки наверху.
Зал, в форме треугольника, верхушка которого использовалась, видимо как алтарная часть храма, оживлялся несколькими, очень хорошей сохранности, иконами.
Пророка Захария и праведной Елисаветы


Преподобных Арсения Коневского и Александра Свирского.


Дальше – икона Всех Скорбящих Радости, немного своеобразная из-за присутствия множества деталей.


Икона Всецарица


И в алтаре, отгороженном заборчиком, если я не ошибаюсь – икона Спаса Вседержителя. Довольно необычная икона, потому, что ростовая, а так же из-за того, что в левой руке Иисуса держава, просто огромных размеров!


Все эти иконы, скорее всего северного письма, а если точнее - Валаамского.
Там же, среди икон, на стене - отлично сохранившиеся покрывало на аналой во дни Креста Господня


и дарохранительница.


Наконец, абсолютно измотанные, мы выбрались из крепостных казематов, и в изнеможении опустились отдохнуть на единственную в округе скамейку. Прислонившись к холодной, очень неровной стене, я буквально блаженствовал, чувствуя, как утихает гул в натруженных ногах.


Мы провели в крепости очень много времени и поглотить ещё больше информации за один раз, были уже не в силах. Надо было как можно быстрее уходить отсюда.
И с трудом отклеившись от скамейки, мы встали и направились к выходу.

     

romandc

Глава седьмая.
О берёзах и баранах.


Только вывалившись из ворот крепости, мы поняли, что гуляли там практически целый день. Было уже почти четыре часа, то есть, на беглый осмотр достопримечательностей и экскурсию, у нас, в общей сложности ушло не менее пяти часов, а то и больше.
Но, надо было собраться с силами и немного побродить по маленькому парку-островку, через который мы шли к наплавному мосту. Там то же можно было найти несколько интересных находок.
Самое первое, на что обращают туристы, выйдя из ворот крепости – снятый с какого-то судна колокол-рынду на миниатюрной звоннице. Народ подходил к рынде, фотографировался, пытался прочитать, что было написано на её блестящих боках, и с сомнением отходил в сторону. Но для нас, пройти мимо и не позвонить в колокол, было бы верхом неуважения к самим себе.
Воровато оглянувшись вокруг, мы решили всё-таки послушать, как и по ком звонит сей колокол. Я быстро настроил фотоаппарат на видеосъёмку, а Димка, улучив момент, когда вокруг никого не было, дёрнул колокол за язык!


Можете этот звон послушать и вы, загрузив малюсенький ролик.
ВИДЕО

Чуть дальше от этого места, возвышался памятник, с недвусмысленными датами – 6.12.1939-13.3.1940 – временем начала и окончания Зимней Войны, о которой у нас в стране до сих пор предпочитают не распространяться.


Вообще, отношение к русско-финской войне 39 года у меня, например, достаточно сложное. Как житель Ленинграда, я прекрасно понимаю политические мотивы этой войны. Что с нашей стороны та война была на сто процентов захватническая. Но во времена нежной дружбы финнов с нацистами, решение отодвинуть границу от важнейшего города оборонной промышленности казалось абсолютно верным.
С другой стороны, уже во время Великой отечественной, хоть блокада Ленинграда и была почти стопроцентной, со стороны финнов город не получал такого жестокого обстрела и натиска, который приходилось сдерживать со стороны Пулковских высот и Невского пятачка. Финны дошли до реки Сестры и остановились, заняв, примерно ту территорию, которую занимали до 1917 года. Может быть, они посчитали свою задачу выполненной? Может быть, как раз из-за этой позиции Финляндии городу всё-таки удалось в конце-концов выстоять?
Как бы там ни было, финны считают Зимнюю войну 1939-40 годов, войной за независимость, о чём и гласит надпись на памятнике.
Чуть поодаль на круглом каменном постаменте, высился странный памятник.


И мы начали гадать, что же сей сон означает? Может это памятник рыцарю, попавшему под асфальтовый каток? Или даже так – рыцарю, попавшему под каток в летнюю жару! Или так – памятник рыцарю-кузнецу, попавшему под паровой молот! Поскольку в плоской руке этого броненосца виднелось нечто, похожее то ли на веер, то ли на кузнечные меха. Такой памятник, составил бы превосходную пару абсолютно идиотской карикатуре на Петра Первого работы Шемякина, поселившейся в Петропавловке.
К слову, интересно, если я по примеру скульптора Шемякина слеплю скульптуру самого скульптора, воспользовавшись его посмертной маской и замерами, насколько это «творение» будет похоже на самого Шемякина? Наверное, настолько же, насколько похож палец, на тот непечатный орган, с которым все этот палец сравнивают!
Но, это так, о наболевшем. Вернёмся же к нашим баранам!
Да-да именно к баранам! В прямом смысле этого слова. Поскольку справа от памятника Бедному Рыцарю, на уютной лужайке, пасся самый настоящий баран! Правда, металлический. Но о натуральности сего животного говорило полное и абсолютное сходство с живым оригиналом. Особенно то, что касается бараньих гениталий. И сам баран и его мужское достоинство выглядело настолько естественно, что казалось, что представитель семейства полорогих только и ждёт, чтобы боднуть от души зазевавшегося туриста.


В приступе фамильярности, я облокотился на могучую баранью спину, и мне показалось, что животное ожило и норовит сбежать из под моей руки!
Однако, это было лишь иллюзией – баран, вместе со своим каменным основанием, оказался ничем не прикреплён к постаменту и просто покачнулся от моего напора.
Надо сказать, что в финских легендах о крепости, сей баран играет немаловажную роль. По преданию, крепость охраняло целое стадо баранов!

     

romandc

Не думаю, что, таким образом, в памяти финского народа сохранились высказывания начальника крепостного гарнизона о своих подчинённых, но может быть эта догадка и не так уж далека от истины? Впрочем, финская легенда говорит о стаде чёрных баранов, которые своим блеянием предупреждали о появлении неприятеля. Что ж, бараны ничем не хуже гусей, которые якобы спасли Рим! И уж, во всяком случае, лучше «писающего мальчика»!
Что же касается данного барана, то это был самый последний из крепостных бараньего рода. По преданию, когда он остался от целого стада один, когда все остальные его товарищи были съедены и переварены жителями крепости, этот не смог вынести тоски ожидания и одиночества. И чтобы не кончить жизнь в нужнике, как его соплеменники, бросился вниз с высоты крепостных стен, в волны Саари и утонул! Красивая легенда, не правда ли! И назидание тем баранам, которые захотят последовать его примеру.
Дальнейшее исследование острова подарило нам ещё одну необычную встречу. Гуляя вокруг памятника Плоскому Рыцарю, Димка вдруг заинтересовался странной берёзой, что росла почти у самой воды. В том же месте росли и берёзы самые обычные – плакучие, с тонкими ветками, на которых трепетали под ветром самые обыкновенные берёзовые листья. Вполне годные на банный веник.
Эта же берёза, стоящая несколько особняком, своими ветками и стволом походила на своих товарок, за одним маленьким исключением – её листья были изрезаны причудливым узором, напоминая, скорее кленовые.


Неподалёку полулежало дерево, напоминающее то ли пихту, то ли сосну.


И в паре метров от него, то же такое же, но с необычными иголками, напоминающими, скорее листья.


Мы бросились искать хоть какие-нибудь пояснения, и вскоре обнаружили маленькую табличку, на которой было начертано, что та берёза, с изрезанными по краю листьями – подарок профессора Андреса Стаафа (Anders Staaf).


Найти в Интернете сведения о загадочном профессоре оказалось очень непросто. Конечно, поисковик выдал несколько страниц с этим именем, но, кроме того, что профессор Стааф – житель Швеции, биолог (предположительно орнитолог), и профессор университета Упсалы (Швеция), отыскать что-либо не представилось возможным. Сведения оказались хорошо засекреченными.
Оторвавшись от созерцания зелёных насаждений, мы отправились к машине, уже другим путём, через городские улицы. И первым делом обнаружили довольно большую автостоянку, чуть левее, если смотреть в сторону города, или правее, если смотреть в сторону крепости.
В сторону крепости мы и посмотрели напоследок, получив, в качестве подарка, ещё один незабываемый пейзаж.


Немного подальше, за автостоянкой, закрывался ещё один музей, прорываться в который у нас уже не было сил. А напротив входа в этот музей, творилось нечто необычное.
Под навесом из брезента на камнях стояли небольшие котлы, в которых что-то кипело и булькало. К этим котлам подходили немногочисленные туристы, о чём-то спрашивали трёх женщин, колдующих над огнём. Но, видимо попробовать варево никто не решался. По виду, оно напоминало разноцветные макароны. Длинные-длинные, и в каждом котле своего цвета – жёлтые, зеленоватые, охряные. Мы, сперва подумали, было, что сюда подвозят автобусные экскурсии – обедать, как в старину. Что-то вроде аттракциона для туристов. Но нигде на горизонте не было видно длинных рядов деревянных столешниц и лавок. Не стоя же заставляли бедных туристов жевать эти макароны? И пахло варево абсолютно не съедобно!
И только близкое знакомство с «макаронами», всё объяснило. Женщины занимались окраской шерсти! Длинные, цветные волокна, оказались шерстяной пряжей, купающейся в каких-то настоях «естественного» происхождения.
Чуть погрустнев от мысли о макаронах, мы продолжили путь к машине.
Город в этой своей части, выглядел, как и положено небольшому уютному провинциальному городку – деревянные одно и двухэтажные строения, чистота и пустынные улицы. Всё это навевало лёгкую грусть и казалось немного ненатуральным. Как будто бы мы попали в совсем чужую сказку.




Так, в лирическом настроении мы и добрались до машины, покусали, что Бог послал, и отправились в путь, собираясь посетить Иматру напоследок.

     

PearLinShell

А может всё таки шкуры - оленьи?
"Наверное, потому, что в Финляндии оленей больше..."

     

romandc

Глава восьмая.
О китайских приборах или «Загадки пневмодинамики».

Описывать обратную дорогу, дело не совсем благодарное. Обычно любая дорога в сторону дома короче и быстрее, чем самый привычный и знакомый путь «в дальние дали».
Поэтому мы решили, немного удлинить наш путь, заскочив ненадолго в Пункахарью. Точнее в то место, где находится заправка Neste и галерея Ретретти. Димке вдруг срочно захотелось проверить давление в шинах Шкоды и ещё раз взглянуть на места, которые нам так понравились.
Мы свернули с шоссе и проехали прямиком на стоянку перед павильоном-рестораном, служащим входом в художественную галерею.
Мне стоило немалых усилий пресечь димкин порыв - побродить ещё раз по подземельям Ретретти. Времени до заката солнца оставалось совсем мало, а новое посещение подземной галереи грозило затянуться ещё на несколько часов, поэтому, мы только сфотографировались у входа


Заглянули к кассам, поискать какой-нибудь макулатурки


и направились к воротам, которые находились напротив входа в Ретретти и которые мы приняли в прошлый раз за вход в Лунапарк.


Мы силились рассмотреть сквозь решётку, что же такое находится за неприступным забором. Надпись над входом, как бывает часто, ничего особенного нам не говорила – название Punkaharjun Kesämaa (Пункахарьюн Кесямаа) можно дословно перевести как Летнее Место Пункахарью. Или просто Пункахарское Лето.
На стекле билетной кассы висела бумажка «Kesämaa закрыт! До встречи следующим летом! »


Вообще-то лунапарки так рано на зиму не закрываются, разве что в Арктике или в тундре. Поэтому мы с удвоенным рвением стали прыгать вокруг забора, стараясь рассмотреть между деревьями подробности местного пейзажа.
Это нам удалось в некоторой степени, и тогда только до нас дошло, что же скрывается за названием Летняя Земля! Это оказался открытый аквапарк!
С водяными горками, бассейнами, несомненно, с аттракционами, которые мы не могли рассмотреть издалека! В общем – этакий Летний Купальный Рай.

     

romandc

Гарнизон в Олавинлинне слишком долго был русским, поэтому руководство музея чтит русские обычаи. И собирает шкуры именно козлов )))) (Я почти слово в слово процитировал нашего экскурсовода. )


Не думаю, что этот аквапарк очень большой по размеру. Скорее всего, он намного меньше, чем самый знаменитый финский аквапарк Серена. Тот имеет и открытую часть, и закрытые бассейны. Местный же, не был защищён от непогоды и, всецело оправдывая своё название, открывался только в летнее время. И то не на все три летних месяца.
Поставив задачу на следующее лето – обязательно побывать в каком-нибудь аквапарке Суоми, мы вернулись к машине и подкатили к заправке Несте.
Шланг подкачки колёс мы нашли довольно быстро. В небольшой стеклянной будочке с надписью Ilma-Vesi (воздух-вода) висела катушка, с намотанным на неё шлангом. Достаточно было открыть дверцу и потянуть за конец шланга, как тот, треща каким-то механизмом, начинал разматываться на требуемую длину. Димка подогнал Шкоду к будке и принялся за дело.
На мой взгляд, колёса были просто в идеальном порядке, но на Димку напал исследовательский азарт. Вытащив свой китайский электронный манометр, он принялся сравнивать его показания с показаниями стрелочного манометра на шланге. Разница в пол-атмосферы доводила бедного Димку до исступления. Бурча себе под нос нечто нелицеприятное в адрес всех финских манометров, он колесо за колесом, то спускал, то опять накачивал, и замерял, замерял, замерял, пытаясь сблизить показания приборов усилием воли.
Когда замеры пошли по второму кругу, к посту подкачки начали подъезжать финские ауто. Машины останавливались в сторонке, финны ждали минут десять, потом, махнув рукой, уезжали искать счастья на других заправках.
Все мои попытки убедить Димку в тщетности его усилий, разбивались о веру в абсолютную непогрешимость электронных устройств!
Каюсь, в то время, когда мой племянник занимался практической инструментальной физикой по Бойлю-Мариотту, апеллируя, время от времени к Ломоносову-Лавуазье, я исподтишка занимался видеосъёмкой. Не знаю уж, что меня подтолкнуло заниматься съёмками скрытой камерой, но в тот момент, идея наснимать кадров, на которых жизнь русского за границей предстала бы без прикрас, казалась мне очень увлекательной.
Стараясь снимать незаметно и держать аппарат объективом к предмету съёмки, я бродил вокруг машины, изображая крайнее раздражение происходящим.
Наконец, лабораторные опыты подошли к концу. Мне всё-таки удалось убедить Димку не сильно доверять китайскому, пусть и электронному ширпотребу. Колёса были накачаны, и Димка начал сматывать шланг.
Не тут-то было! Шланг упирался, змеился и свистел остатками воздуха, но наматываться обратно на катушку не хотел!
Я попытался взять это дело в свои опытные руки, но и мне пришлось отступить ни с чем, перед упорством этого змееобразного из семейства пневматических. Мы пытались просто крутить катушку руками, искали какой-нибудь стопорный механизм, типа собачки, который надо было бы освободить, чтобы катушка закрутилась в обратную сторону, всё тщетно! И, когда мы уже почти отчаялись найти решение такой непростой задачи, и собирались по тихому смыться с места преступления, мимо нас, с подносом в руке прошла женщина из обслуживающего персонала местного кафе.
Не успел я вмешаться, как у Димки проснулся дар красноречия, и он, со свойственной ему непринуждённостью обратился к даме: «Как его… туда? Провод!» Это, конечно был не финский, не совсем русский, скорее уж эзопов язык, но женщина всё же поняла димкины красноречивые жесты и, подойдя к нам, сильно дёрнула за шланг. Катушка затрещала, шланг мгновенно освободился из петли, которую сам и создал, разматываясь и спокойно начал наматываться обратно на привычное место.
Мы облегчённо вздохнули, и тут… наш фотоаппарат тихо пискнув, выключился.
Изображая из себя скрытую камеру, я не учёл того, что видео основательно разряжает батарею. Теперь фотосъёмка в Иматре пошла Шкоде под хвост. Ни автомобильного зарядного устройства для фотоаппарата, ни запасного аккумулятора у нас не было, поэтому приходилось с грустью констатировать факт, что дальше фотографии будут только низкого качества. Ведь из средств фотосъёмки у нас оставался только мой телефон! Замена отнюдь не самая равноценная восьмимегапиксельному чуду-юду.
Так, погрустив немного о безвременно скончавшемся аккумуляторе, мы и тронулись в дальнейший путь.

     

romandc

Глава девятая.
В дебрях Фангорна.


Мы тащились по просторам Пункахарью, вслед за чьим-то автокемпером, приветливо раскланиваясь с многочисленными полицейскими фотокамерами. Обогнать неспешного путешественника на глазах у этих соглядатаев было весьма проблематично, тем более на узкой, изобилующей спусками и подъёмами дороге.
Вообще, летом на дорогах Суоми, кемпер – явление довольно частое. Финны много путешествуют по своей стране, как путешествовали мы в советское время, не боясь быть ограбленными или убитыми на дороге.
Автокемпер – это, говоря простым русским языком – дача на колёсах.


Автономное жилище для дикого путешественника. Удовольствие, несомненно, дорогое – аренда подобного транспортного средства обходится около тысячи евро в неделю, а уж о цене собственного кемпера, и говорить страшно!
Тем не менее – это самый, пожалуй, удобный вид автотранспорта вообще! В принципе! Он и предназначен для того, чтобы дать путнику крышу над головой, пусть и небольшой площади, но, по возможности со всеми мыслимыми удобствами.
Вот и водитель кемпера, едущего впереди нас, чувствовал себя, видимо весьма комфортно. Поэтому, никуда особо не торопился… пока.
Пока, наконец, ряд kelikamerat (дорожных фотокамер) на дороге не иссяк и едущая впереди дача на колёсах, не включила форсаж.
Вот тут только мы его и видели! Честно держа положенные 80 километров в час, с затёкшей на педали газа ногой, мы с тоской смотрели, как удаляется от нас задний борт автокемпера.
От огорчения ли, или на самом деле от того, что устал держать ногу на весу, Димка, при виде здоровенного щита, гласящего: «Lusto museo»(Музей Лусто) не выдержал и, тормознув так, что я чуть не вылетел через лобовое стекло, несмотря на ремень безопасности, с криком: «А, поедем, посмотрим!» свернул налево! В ту сторону, куда указывала стрелка на знаке.
По кругу, по кругу, сквозь тоннель, проходящий под шоссе, мы выбрались, наконец, в более обжитые места.
Около небольшой автостоянки, высилась стена какого-то дома красного кирпича. А чуть поодаль - при дороге, стоял памятник, до боли напомнивший одно из произведений Некрасова. «Крестьянские дети», помните такое? «Гляжу – поднимается медленно в гору лошадка везущая…» Только в данном случае хворост, воплощённый в памятнике был из толстенных стволов. Да и сам «мужичок с ноготок» был отнюдь не нежного возраста.


Мы побродили вокруг скульптурной группы.
Солнце уже клонилось к горизонту, был уже шестой час вечера - час, в который музеи Суоми уже не работают, но мы всё-таки решили что-нибудь, да осмотреть – хотя бы подступы к музею. На будущее.
Вообще – название «Музей леса» мне не очень-то импонировало. Ну, какой музей может быть на лесную тему? Унылые посадки какой-нибудь сосны или осины с многоэтажным латинским названием, или пожелтевшие к осени делянки с травами и мхами, вдоль границ которых протоптаны дорожки для экскурсантов. И скучные экскурсоводы, объясняющие маленьким детишкам, что такое ёлка и как она растёт в условиях вечной мерзлоты. На нечто большее у меня просто не хватало фантазии!
Мы прошли по дорожке, между двумя строениями. По правую руку, помещение заставленное столиками недвусмысленно намекало на принадлежность к общепиту.


Правда, заведение, по всей видимости, только, что закрылось – столики стояли пустые, только в дальнем углу сидела небольшая компания молодых людей в белой униформе. По всей видимости, официанты праздновали окончание рабочего дня.
Но мы и не собирались посещать ресторан. Нам интереснее было нечто совсем другое.
Пройдя между зданиями, мы вдруг оказались на вершине лестницы


выходящей на просторную поляну.
На этой поляне, то тут, то там виднелись кусочки каких-то экспозиций.
То поленницы дров,


то, нечто напоминающее лесосплав в миниатюре –


А правее, как центр экспозиции, лежали какие-то, сплошь покрытые ржавчиной железяки огромных размеров.

     

romandc

Вид, прямо скажу, знакомый мне с детства. Во время выездов в деревню – в Костромскую область, я частенько наблюдал такие картины – большущие железяки непонятного мне назначения валялись, то на краю поля, то вообще в глухом лесу за речкой Вёксой. Сейчас-то я прекрасно понимаю, что это всё были сельскохозяйственные орудия, брошенные колхозными трактористами по пьяни – бороны, косилки и тому подобное. Но, тогда, они были восхитительно таинственны и пахли странно – солидолом и травой, и мы – дети, приехавшие из стольных городов - Питера и Москвы, самозабвенно лазали по этим железным чудовищам, и скручивали с них гайки, если хватало сил в пальцах.
На поляне же музея Лусто лежало то, что когда-то служило в качестве средств, позволяющих проложить в лесу удобную дорогу, для вывоза деревьев с лесоповала.
Плуги таких огромных размеров, что перед ними спасовал бы даже «Кировец».


Нечто, вроде бабы, которой забивают сваи.


А посреди всего этого изобилия металлолома - сам трёхногий копёр (его можно увидеть на самой первой фотографии).
Вся эта техника, большинство из которой использовалась в пятидесятых-шестидесятых годах, давно стояла под открытым небом. К финнам с тех пор пришли новые технологии и новые возможности. Но не удивлюсь, если узнаю, что в нашей стране подобные вещи ещё вовсю используются в лесозаготовительной промышленности.
Пора была посмотреть что-нибудь ещё. И мы направились по тропинке в сторону леса.
Здесь явно был детский уголок. И ещё – уголок народного творчества.
На древесных стволах виднелись лица.


Повсюду лежали фигуры, изображающие какие-то сказочные существа.




То тут, то там виднелись некие сооружения, не вполне понятного назначения, но явно утилитарные. То ли курятники, то ли собачьи будки.




А некоторые изделия вообще ничего не напоминали. Разве, что астрономический инструмент инков. Или флейту Пана.


И, наконец, мы набрели на землянку, предназначенную, по всей видимости, для детского развлечения, в которую Димка тут же не замедлил заползти.


Решив, что мы уже достаточно нагулялись, и время не ждёт, а ждёт нас город Иматра, мы скорым маршем направились обратно, в сторону машины. Я только сфотографировал напоследок вид на ресторан и здание напротив – из более тёмного чем у ресторана камня.


В общем, я не был разочарован музеем. Всё, что мы увидели, было достаточно интересно и самобытно, жаль только, что вокруг не было ни души. Что подтверждало мысль о том, что Лусто мусео закрыт на тридцать три замка, не считая щеколд и засовов. Наверняка, во время работы музея, всё это хозяйство под открытым небом, вживую рассказывало о старинных способах лесозаготовки и лесосплава. Во всех частях экспозиции работали люди в старинной одежде, изображая труженников того времени. Достаточно было это себе представить мысленно, и сцена оживала, придавая музею под открытым небом живость и историческую достоверность. Но сейчас музей был пуст.
С тем мы и пошли вверх по длинной лестнице, намереваясь сесть в машину и ехать дальше.
Но, не прошли мы и пятидесяти шагов, как наткнулись на нечто, заставившее нас по-другому взглянуть на наши намерения.
На углу здания, которое стояло напротив ресторана Лусто мы повстречали мужичка, скромно спрятавшегося от досужих глаз и, поэтому, незамеченного нами в первый раз.

     

romandc

Мы решили сфотографировать этого деревянного дровосека, прямого родственника правителя Фиолетовой Страны. Несмотря на свою деревянную сущность, этот дровосек не сподобился быть ничьим правителем, а вынужден был охранять какие-то высокие, явно парадные двери. Что ж, это только в жизни деревянные люди приходят к власти, в сказках это не принято.
Тем не менее, нас заинтересовал парадный вход и табличка, висевшая рядом с дверьми.
На этой табличке, были написаны часы работы заведения, находившегося за дверьми. Мы убедились, что закрывается оно только в семь часов и у нас есть ещё час с небольшим в запасе, и заглянули внутрь.
Первое впечатление было, что мы попали в небольшой магазинчик. Всюду лежали какие-то сувениры, высились горки ароматических свечек для сауны, мыло, топорики и ножи для туристов и профессионалов, какие-то коврики и значки.
Но не это раззадорило наш интерес. Чуть в стороне, за небольшим мостиком, непонятно куда ведущим, под потолком висел самый настоящий планёр! В натуральную величину, с прямыми острыми крыльями, этот представитель класса безмоторных самолётов притягивал к себе не хуже магнита.
Мы начали рыскать по магазинчику, исподтишка разглядывая то, что виднелось за его стеклянными стенами и стараясь не привлекать внимания женщины за прилавком, напоминающим ресепшн в каком-нибудь крутом бизнес-центре.
А за стенами магазина было на что посмотреть! Постепенно до нас начало доходить, что это место и есть самый, что ни на есть музей леса! Не в открытом поле, а тут, в просторном помещении, в центре и под потолком которого мы находились, и есть основная экспозиция Лусто мусео.
Мы кинулись к кассиру с криком «Какси липпут, олка хювя!»(два билета, пожалуйста!), на что тут же получили ответ: «Нельятойста еуроа» (Четырнадцать евро). Пытаясь понять, сколько же с нас спросили, я, к вящему удовольствию кассира, принялся, как маленький мальчик считать на пальцах: «Юкси, Какси, Кольме, Нелья…» (Раз, Два, Три, Четыре…). Выглядело это достаточно потешно (взрослый дядя, а считает на пальцах), поэтому женщина рассмеялась, а Димка тут же ткнул меня носом в прейскурант, который висел в нижней части прилавка: «Четырнадцать – вон написано!»
И, уплатив требуемую сумму, весьма, кстати небольшую для финских музеев, мы кинулись изучать.
Мы спустились в музей по лестнице, идущей вдоль прозрачной стены, отделяющей помещение от улицы, и оказались сперва в царстве художественной резьбы по дереву.
Помню, как в школьную пору мне нравилось работать по дереву на токарном станке – резец со свистом вгрызался в дерево, праздничным серпантином летела стружка. Кубки и балясины для перил, подобия которых я пытался изготавливать, легко получались, но ещё легче ломались – то рассыхалась древесина, то тонкие стенки деревянных стаканов не выдерживали напора моего резца и с треском ломались, оставляя меня у разбитого корыта, почти в прямом смысле этого слова. Единственный раз, когда у меня получилось нечто путное – карандашница из куска толстой ветки с приросшим к ней грибом-трутовиком, хранится в нашей семье и по сей день как реликвия!

     

romandc

Поэтому мне было интересно наблюдать, как тончайшие пласты древесины превращались в цветы и птиц.
К великому моему сожалению, мой телефоно-фотоаппарат не смог справиться с полутьмой, в которую была погружена экспозиция, и изображение получилось очень смазанным. Поэтому, в качестве образца, я вставлю в текст всего пару фотографий.




Может быть, вам удастся что-нибудь на них разобрать?
Дальнейший поход, в другой, более светлый зал, и мы надолго прикипели к макету, который представлял схему лесосплава. Брёвна-спички, крошки-буксиры, люди-букашки с баграми в руках - мы потратили кучу времени, пытаясь въехать, для чего же была нужна такая сложная система: брёвна то скатывали с круч в реку, то связывали в плоты, то развязывали, пуская древесных утопленников по деревянным, наполненным водой желобам. В конце-концов, мы решили, что перед нами схема не какого-то определённого сплавного пути, а набор всех возможных работ на лесосплаве. Тем более, что финишировали брёвна почти в той же точке, из которой начинали свой путь.
Оторвавшись от созерцания этой микросхемы размером с обеденный стол в каком-нибудь средневековом замке, мы пошли вдоль стендов, рассказывающих о самых разнообразных работах и механизмах, которые применяли при валке и вывозе леса в промежутке между сороковыми годами прошлого века и настоящим временем.
Некоторые механизмы были просто сохранившимися двигателями, применявшимися в то время.


А некоторые, вроде этой «переносной» мотопилы, являлись самыми настоящими редкостями – артефактами мира бензиновых двигателей.


Этот впечатляющий аппарат – мотопильный монстр, занимал отдельную витрину длиной метра три, а то и поболее.
Напротив же этой витрины, рядами стояли пилы поменьше – разных возрастов и размеров. И среди этого богатства, почти в самом центре экспозиции, что бы вы думали? Конечно, самая популярная пила всех времён и народов – Дружба!
(Ещё раз прошу прощения за качество фотографии)



Вслед за чередой мотопил, на многочисленных стендах рассказывалась история Суоми. Оказывается, что самой основной отраслью промышленности, начиная, чуть ли не со времён обретения Финляндией независимости, была именно лесная промышленность. Дерево служило и основой экономики страны, то есть источником экспорта и применялось всюду, где могло заменить другие материалы. Финны вырубали свой лес с таким усердием, что, продолжай они это делать по сию пору, Суоми напоминала бы пустыню Сахару.

     

romandc

Очень многое на стендах, было напрямую связано с обучением. Попав в охотничий уголок, можно было, по кусочку меха попытаться определить какому зверю он принадлежит. А на длинном стенде с обрубками древесных стволов, предлагалось угадать, какой из них от какого дерева. Выше этажом находилось очень наглядное пособие для определения плотности древесины по весу – рядок деревянных брусков от бальсы – самой лёгкой древесины, которую наши предки использовали на строительство древних океанских лайнеров (Доказано Туром Хейердалом и его Кон-Тики), до самого тяжёлого железного дерева. Ощущения, прямо скажем, вполне показательные – если брусок из бальсы можно было поднять одним пальцем, то брусок из железного дерева, от неожиданной тяжести просто вырывался из рук!
Мы, конечно, тоже попробовали себя в качестве учеников. И если с шерстью дело прошло более-менее гладко – медведя от крота мы как-нибудь, да отличаем, то с угадыванием древесины, произошёл полный крах на два балла. И самое обидное, ответы на эти каверзные вопросы были представлены в виде финских и английских названий пород, чего мы с Димкой и знать не знали, и ведать не ведали. Так, что проверить правильность своих ответов так и не смогли.
Наслаждаясь собственной безграмотностью, мы отправились дальше, в царство углежогов - существовала и такая специальность в то время. И вот эта часть выставки натолкнула меня на одну догадку. На экспозиции углежогов рассказывалось, чем занимались в старину эти представители Прометея на земле. Само-собой они пережигали дерево на уголь – древесный уголь всегда был очень дешёвым, но популярным товаром. Особенно у фармацевтов, виноделов и генералов. И если у первых он использовался в качестве средства от поноса, у вторых - в качестве фильтрующего элемента, то для вояк он являлся частью смеси образующей порох!
Ещё углежоги добывали дёготь – незаменимую вещь на транспорте! Но был там ещё один стенд, на котором рассказывалось (конечно, по-фински), как на тех же делянках углежогов изготавливали… коскенкорву! Финскую водку! Может быть, конечно, я что-то не так понял, но факт – стенд с изготовлением коскенкорвы имеет место именно в музее леса и именно в том месте, где рассказывается о продуктах из древесины! Так, что вывод – коскенкорва изготавливается из ёлок! Бедные финны!
Впрочем, жители Суоми последнее время предпочитают другие напитки. И даже не российского производства.
Мы шли всё дальше и дальше, постепенно переходя от веков прошедших к веку нынешнему. К схемам производства целлюлозы и бумагоделательным машинам, к видеостендам о современных лесопилках и товарам народного потребления. Венцом всего этого разнообразия на выставке, несомненно, являлась табуретка. Точнее – табуреточная ода! Гимн табуретке! Апофеоз табуретки воплощённый в величайшем сооружении современности! Венец мечтаний единственного животного, сидящего на кончике собственного позвоночника! Хомо-назадусидящего!
Посреди небольшого зала высилось нечто, что мы поначалу даже не заметили, из-за циклопических размеров! Прогуливаясь между каких-то деревянных колонн, мы даже не думали, что играем роль мыши не ведающей, что шныряет под ногами у слона - как-то не могли сложить видимые глазом куски образа в единое целое. И только отойдя на приличное расстояние, увидели, что запросто гуляли у подножия самого настоящего великаньего трона!


Этот, всем стулам – стул, несомненно, выполненный, с соблюдением всех современных технологий, был точной копией продукции, выпускавшейся обычными заводами. Только очень уж большой!

     

romandc

Мы попытались было, подобно Гулливеру, взобраться по ножке на сидение этого предмета быта жителей Бробдингнега, но, к сожалению, руки соскальзывали с лакированной поверхности и мы раз за разом съезжали вниз.
Разочарованные бесплодностью наших попыток, мы двинулись дальше и через некоторое время вновь попали в уголок посвящённый старине. Повсюду на стенах висела старая одежда. Какие-то мелкие предметы, вроде студенческих кокард и тому подобного, а напротив, на стене, стеклянная витрина со старыми фотографиями и книгами. По всей видимости, стенд был посвящён культуре, как известно всецело связанной с бумагоделательной промышленностью. Ну, какой же интеллигент, без книги, блокнота или газеты, на худой конец?!
Там, стоя рядом с этим стендом, я подумал, что надо очень хорошо знать Суоми, её историю, чтобы понять смысл книги по её обложке. Кстати – Nuori Suomi переводится как Молодая Финляндия.


Чуть правее от книжек с суицидальными наклонностями, висела фотография, которая тут же натолкнула меня на очередное открытие! Ноутбук был изобретён вовсе не Уильямом Моггриджем (William Moggridge) в 1979 году! Ноуты использовались задолго до него в Финляндии!
Посмотрите на эту старинную фотографию!


Причём у товарища, который сидит повыше, ноутбук явно с тачпадом!
Вспомнив об электронных средствах жизнеобеспечения, мы, наконец, вспомнили о часах! На них – родимых, было уже почти семь!
Мы почти бегом направились к выходу, но тут нас остановило какое-то жуткое шипение и последовавший за ним грохот! Загадка этих звуков требовала немедленного разрешения!
Порыскав вокруг, мы остановились перед небольшим, со стол стендом, на котором из фанеры, выкрашенной в зелёный цвет, была выпилена карта Европы. На этой карте был даже кусочек России. И на правой половине этого стола торчал небольшой рычаг. Закон дикого путешественника гласит – если ты видишь рычаг – дёрни за него! Так мы и поступили. Тем более, что вокруг никого не было.
У меня в жизни бывали всякие страхи – побывал я и в авариях и прочего всякого на моём веку накопилось достаточно, чтобы не испытывать отравления адреналином. Но в тот раз, у стенда с зелёной фанерной Европой, я испытал такой шок, что буквально подпрыгнул до потолка!
Как только я дёрнул за рычаг, раздалось то самое могучее шипение, которое мы услышали ранее! Оно было гораздо более сильное, поскольку мы находились непосредственно около его источника! Но не это самое главное! Сопровождаемое этим неистовым шипением, из макета Европы вдруг выскочило вверх нечто длинное, белое! И карта мгновенно изменилась – какие-то части упали вниз, какие-то приподнялись вверх. Со страху я выпустил рычаг, и вся конструкция со страшным грохотом вернулась в прежнее положение!
Надеясь, что не сломал дорогой макет, я отошёл от страшного стола, но моё место тут же занял Димка и принялся вовсю дёргать рычагом. Постепенно до нас дошло, что выше всех, при нажатии на рычаг поднимается кусок карты, изображающий Финляндию. И самая высокая точка, на которую эта Финляндия поднимается, означает что-то такое, что ожидают, судя по пояснениям на стенде к 2010 году. Сначала мы подумали было, что в Суоми ожидают какого-то бешеного тектонического катаклизма, в результате которого вся Россия и пол-Европы уйдёт под воду, в то время как Финляндия, наоборот – взовьётся в небеса! Но, потом мне на глаза попалась надпись на английском – «Europe’s forest resources», то есть – европейские лесные ресурсы, и всё более-менее встало на свои места.
Пыхтящий и грохочущий макет, давал наглядное представление, как вырастут или упадут запасы леса в разных странах Европы до 2010 (если я правильно помню дату) года. Выскакивающая наверх Финляндия – её хорошо видно на фотографии


показывала колоссальное восстановление лесного массива в стране, в то время как страны восточной Европы и Россия только теряли эти запасы.
Что ж, в этом во всём, есть несомненная доля правды. Финляндия, когда-то чуть ли не под корень вырезавшая весь свой лес (а торговать было больше не чем), сегодня бережёт и лелеет свои зелёные насаждения.
Но, как была Суоми страной лесной промышленности, так ею и осталась. В стране и сегодня работает куча заводов по переработке древесины и разные смежные отрасли. Казалось бы – парадокс! Однако ничего странного в этом нет. У Суоми есть свои сырьевой придаток. Откуда лес вывозится днём и ночью, правдами и неправдами, законно и нет. И этот сырьевой придаток… Россия!
Поэтому, схема в музее, непререкаемо точна – в то время, как Суоми бережёт свой лес и планирует его увеличение, Россия его продаёт по дешёвке, лишь бы кой-кому урвать свой кусок. А там, хоть трава не расти! В прямом смысле этого слова.

     

romandc

Глава десятая.
Путь домой.

Рыжая голова солнца медленно, но неумолимо клонилась в зелёную подушку леса. Намаявшееся за день светило из последних сил боролось со сном. Но силы были явно не равны. Вот оно только-только коснулось ухом верхушек елей, и вдруг как-то сразу исчезло, будто провалилось в мягкую лесную перину. Настали сумерки.
Мы ехали и ехали, поглощая километры. О посещении Иматры уже не могло быть и речи – мы и сами уже подустали от обилия впечатлений. Нам хотелось домой.
Однако, одно место на дороге, пропустить мы не могли. В предыдущем рассказе я упоминал, что встретился нам камешек, лежащий на краю скалы над дорогой. Этакой квадратной формы и величиной почти с автомобиль. Подпёртый тонкой палочкой.
Пусть найти это место на ходу и было трудновато, но сфотографировать необычное явление природы нам очень хотелось.
Мы помнили, что та скала, на которой камень лежал, располагалась недалеко от какого-то придорожного кафе или ресторана. Причём перед довольно большой автостоянкой этого ресторана стоял рекламный щит, похожий на рекламу мороженого. Всё это хозяйство - и скала и кафе-ресторан находилось теперь на противоположной от нас стороне дороги.
Я примерно помнил километр, на котором торчала скала, но останавливаться в этом месте мы не решились, помятуя о суровых финских законах. А вот у ресторана остановиться было можно, хоть и топать потом в обратную сторону пришлось бы метров сто-двести. Поэтому, когда цель наша, наконец показалась в объективе перископа, мы проехали чуть дальше – к стоянке у кафе.
К моему полному ужасу и негодованию, мы обнаружили, что въезд и выезд на эту стоянку перекрыт двумя знаками «движение запрещено» с надписью – «Частная территория». Но Димка уже вовсю тормозил, сбрасывая скорость со ста километров в час и поворачивая через встречную полосу под этот знак! Я опять вписался носом в лобовое стекло!
Ругаясь на чём свет стоит, Димка, после того, как я перевёл ему надпись на знаке, опять нажал на газ и, описав круг вокруг знака поставил машину прямо перед ним. Деваться нам было некуда, приходилось соблюдать хотя бы видимость правил.
Немного нервничая, мы выбрались из машины и побежали к скале, надеясь, что за время нашего пробега с ними обеими ничего не случится – и машина и скала останутся на своих местах.
Ещё нам очень повезло, что в фотоаппарате опять затеплилась жизнь. Хоть и ненадолго, но вчистую разряженный аккумулятор, чуть отдохнув, позволил нам сделать ещё пару снимков.

     

romandc

Кого-то, наверное, наша находка не особо впечатлит. Как всегда вблизи всё выглядит немного не так, как с расстояния да на полном скаку. Но, когда едешь по дороге и видишь практически у себя над головой чуть задержавшуюся в падении каменную глыбу, становится как-то слегка неуютно.
Что ж, пора было оставить этот памятник эрозии и отправляться в дальнейший путь. Пока мы бежали к машине, начинал и тут же прекращал накрапывать дождик, как будто раздумывал – припустить ли ему вместе с нами или нет? Но с духом так и не собрался и притих до поры до времени.
А мы, найдя нашу Шкоду в целости и сохранности и не под усиленным конвоем полиции, запрыгнули в неё и помчались к границе. К Нуйямаа.
Дальнейшие события по эту сторону границы, не отличались от утренних приключений почти ничем. Те же многокилометровые очереди, та же скучная тягомотина растянувшаяся на много часов, слегка разбавляемая прыткими российскими гражданами, норовящими воткнуться без очереди в малейший просвет между машинами.
А ещё, до меня дошла одна простая истина – у каждой таможенной смены на каждом пограничном посту – свои таможенные правила. Если при первой поездке нам пришлось заполнять лишь две декларации, то в этот раз с нас спросили три экземпляра. Были ещё какие-то нюансы, но я уже не вникал в них, отдавая Димке полностью бразды правления.
Так, со скрипом и нервотрёпкой, мы пересекли границу и двинулись в сторону дома. Поначалу всё шло, в общем, неплохо – димкина Шкода, почуяв родные места, взяла с места в карьер. Лишь попадающиеся на дороге тяжеленные самосвалы ограничивали слегка её прыть.
Но уже через тридцать километров и без того низкое чёрное небо приблизилось к земле почти вплотную. И разверзлись хляби небесные, и полился такой ливень, какого не было до этого целое лето!
Дорогу стало не видно почти совсем. Свет фар почти не проникал сквозь плотную завесу воды! Лишь изредка и на короткое время ливень немного стихал, лишь для того, чтобы хлынуть с новой силой.
В этом положении – ниже перископной глубины, мы и добрались до димкиной дачи. Во втором часу ночи!
А ведь предстоял ещё процесс разгрузки, перегрузки части привезённых богатств в Ниву и дальнейшая дорога к дому (это уже лично для меня). Димке было проще – он оставался на даче, а меня наутро ожидала работа, хотя я и не представлял себе, как я туда появлюсь, не выспавшийся, в варёном виде, под кислым соусом.
Тем не менее, прыгая по лужам, хоть и под зонтиком, но захлюставшись аж до самого пояса, так, что штаны можно было выжимать, мы перетаскали и распределили добычу, закинули в Ниву мою долю и я, под непрекращающимся ливнем покатил домой.
Впрочем, к моему удивлению, город Питер был абсолютно сух, как будто не зверствовал в округе всемирный потоп.
Не заезжая на стоянку, я приткнул машину к своему дому, хлопая мокрыми штанинами, как заполощенными парусами, добрался до родного дивана и, рухнув в его мягкие тёплые объятия моментально уснул.

ЭПИЛОГ.
Мне снилось яркое утреннее солнце, встающее над Олавинлинной. Снились крутые скалистые берега, сбегающие к водам озера Саймаа. Во сне я всё ехал и ехал по дороге со сплошной двойной жёлтой линией, не зная, где смогу развернуться в обратную сторону и надо ли мне возвращаться?
А потом мне приснился туман над Сайменским каналом. Туман заволакивал всё вокруг, клубясь над водой и пряча под белой пеленой берега. Туман был тих и загадочен, как загадочно было наше с Димкой будущее.
Ведь мы даже не догадывались тогда, что нам придётся разделиться. Димку ждали египетские фараоны, а меня – таинственные сверигесские короли…


КОНЕЦ.

P.S. Пытливый читатель, конечно же будет немного не удовлетворён: «А как же канистра? ». Та канистра, которую мы бросили на произвол судьбы ещё в начале рассказа?
Канистра из первого рассказа «Туда и обратно», вернулась к нам в целости и сохранности, а что со второй, наполненной высококачественным 95 бензином?
Остановившись в нужном месте, в полнейшей темноте, мы долго шатались по лесу, в слабом свете фонарика и экрана мобильного телефона, пытаясь обнаружить наш тайник. Наконец, после упорных поисков и бесконечных спотыканий о еловые корни, мокрые и укутанные целыми слоями паутины, мы обнаружили тайник. Он был пуст! Два раза прятать в одно и то же место, да ещё на виду у всех, явно не стоило.
Трудно передать словами наше разочарование, но мы всё-таки справились с потрясением, пожелали безвестному вору когда-нибудь попасться с поличным чемпиону мира по боксу, и отправились дальше – в сторону дома.
Хотя... может быть мы просто-напросто ошиблись адресом? Уж очень похожи все эти окопы и окопчики в темноте... Если будете в тех местах, посмотрите, вдруг она до сих пор лежит там, запорошенная снегом, холодная, сиротливая...

     

romandc

ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ
(Тайны стокгольмского двора или Галопом по Европам 3)


ПРОЛОГ.

Я стоял облокотясь на поручень и вглядывался в чернильную тьму. Она хоть и была непроглядна и густа, как ей и положено быть октябрьской ночью на Балтике, но небо надо мной сияло мириадами звёзд, а вода под моими ногами искрилась редкой россыпью красных загадочных огоньков. Вот только вся эта иллюминация светила сама в себе, не в силах бороться с ночной темнотой.
Дул ласковый, тёплый… удивительно теплый для этого времени года и ночной поры ветерок. Ночь ласкала, завораживала и обещала покой, обернувшись вдруг тихой и нежной, как будто час назад не выла разъярённой фурией, хлеща волнами в высокий стальной борт.
Одни мои спутники уже спали, другие, в ком ещё хватало энергии, дёргались где-то на дискотеке, а я, наслаждался покоем, пейзажами темноты и видом ночного, не по северному звёздного и близкого неба. И, вспоминал, с чего же всё это началось?

Глава первая.
Халява, плиз!

Сентябрь в Петербурге, выдался тёплым, в меру дождливым и весьма хлопотным. Димка снова собирался в дорогу, на сей раз в Египет, «отдохнуть по-человечески». Я же в это время получал по заслугам, за свою неодолимую страсть к щелкопёрству и графомании.
Моя заразная болезнь под названием «хочу дикарём в заграницу» (в просторечии – ХэДэ в Зэ), ещё в августе заразила моих друзей и знакомых. Которые начали в безумном темпе выправлять загранпаспорта и визы, искать явки и схроны на той стороне, строить планы закупок и последующих перепродаж. Мой мобильник разрывался от звонков, а язык от советов и поучений.
Но, рано или поздно всё, наконец, успокоилось. Все страждущие получили свои новенькие паспорта, визы, и кое-кто даже успел в темпе вальса разок смотаться «за бугор».
Более всего, с точки зрения комфортности и информативности поездки, повезло моему другу Вовке. По ту сторону границы, в Финляндии у него нашлись знакомые, не только предоставившие ночлег, но и взявшие его с собой в путешествие в Швецию.
Та тур-поездка, в которую удалось попасть моему приятелю, среди финнов обычно называется «пьяный рейс», поскольку подобные развлечения, позволяют жителям Суоми ни в чём себе не отказывать. И в количестве выпитого в том числе.
А, поскольку вовкины знакомые – русские эмигранты, давно уже жили в Финляндии, то и частенько использовали возможность расслабиться в этих «алкогольных путешествиях».
Вкратце весь процесс возлияний выглядит так – в Хельсинки клиент садится на паром одной из паромных компаний курсирующих между столицей Суоми и столицей Швеции – Стокгольмом, или Тукхолма, если по-фински, ночь плывёт по Балтике, оттягивается по полной программе, пируя по паромным кабакам и затариваясь дешёвой водкой и пивом в тамошнем магазине, и утром, в состоянии прострации оказывается в Швеции. День восстанавливает силы с помощью пива, гуляя по столице Свериге (Швеция по-шведски) и вечером грузится в обратный путь в Финляндию. Ещё одна ночь и видны родные берега, голова ломится с похмелья, во рту стоит Великая Сушь, а пресные волны Балтийского моря раздражают своей недосягаемостью с высокой палубы парома. Вот, коротко, описание подобного путешествия для жителя Суоми.
К слову сказать, пронырливые русские туристические компании, давно отработали подобный маршрут – за не очень большие деньги (вполне вменяемые, если честно), можно совершить подобное путешествие и из Питера – автобус по Финляндии, паром, автобус по Стокгольму, паром и опять автобус домой.

     

romandc

Но, как сказал однофамилец Александра Демьяненко в одноимённой комедии Гайдая «Кавказская пленница»: «Есть один способ!». Точнее – есть ещё один способ!
Особенно действенный, когда под тобой есть твой старый верный конь! Твоя машина!
Ничто хорошее не может удержать, в таком случае от поездки в стольный город Хельсинки с прямой посадкой на паром до стольного города Тукхолма.
И машину с собой на паром брать вовсе не обязательно – можно оставить её на платной стоянке в Финляндии. Причём, чем дальше от центра города будет эта стоянка, тем больше возможностей сэкономить небольшую денежку, для различного рода покупок и увеселений. А уж если совсем повезёт, то и на бесплатной долговременной парковке, коих ближе к центру города есть несколько штук, найдётся местечко, и даже прогулка до парома пешком и с вещами, не сможет испортить хорошего настроения.
Единственная загвоздка во всей этой афере, состоит в том, чтобы заранее забронировать билет на приглянувшийся паром какой-нибудь популярной паромной компании. Сделать это можно и в Питере и в Москве, но я, конечно, не могу дать адрес и телефон компаний, продающих такие билеты, чтобы мой рассказ не выглядел рекламной акцией турфирм. Но, кто ищет, да обрящет! Хотя самое действенное (для людей, знающих английский язык) – позвонить по телефону прямо в Финляндию и забронировать билет там.
С одной стороны, предвижу возражения – международный звонок таки стоит денег! Тем более, что бронируется место не пять минут, а поболее – переговоры идут около получаса! Зато, с другой стороны - нет реальной возможности нарваться на прямое выколачивание денег турфирмами! Когда в наличии у них как будто бы только президентские каюты по баснословным ценам. Хотя обычная собачья будка ниже ватерлинии стоит почти гроши и, если в Суоми не планируется какой-нибудь национальный праздник, обязательно есть в наличии. Практически на любом пароме, любой из десятка паромных фирм, есть небольшие каюты, с застывшим раз и навсегда видом из окна и всеми необходимыми удобствами, включая невысокую цену на билет.
А что ещё нужно «дичайшему» путешественнику современности? Туалет в пределах досягаемости! Лежанка в пределах длины собственных ног! И электрическая розетка в пределах 220 Вольт, чтобы не умереть с голоду и иметь возможность вскипятить воду для бомж-пакетов и прочих изысканных яств. А уж кипятильник, рассчитанный на стакан воды, кладут в дорожный баул все! Даже самые богатые! Из самых умных и дальновидных, конечно!
Вот парочка паромных компаний, из тех, чьи паромы ходят от берегов Финляндии, к берегам Швеции! Прошу любить и жаловать:
Silja Line – сейчас Tallink Silja Line когда-то лучшая паромная компания, купленная эстонцами, со всеми вытекающими. – www.siljaline.se
И, конечно, компания наиболее популярная среди финнов, в связи с тем, что её система скидок и бонусов, чаще всего «самая обаятельная и привлекательная»:
Viking Line - http://www.vikingline.fi/
Вот эта-то компания Викинг Лайн, благодаря своей бонусной системе, а так же любезность финских знакомых и позволили моему другу Вовке, прокатиться до Швеции и обратно почти, что на халяву. Не считая затрат на бензин, алкоголь и привезенную из Стокгольма шикарную ковбойскую шляпу, которая, скажу заранее, и явилась причиной того, что следующая поездка Вовки в ту же сторону, не замедлила состояться снова. Уже вполне самостоятельная, без помощи финских друзей.
Самое главное, лично для меня было то, что система скидок компании Viking Line предусматривала целых четыре халявных посадочных места на борту парома. А спутников у Вовки было только двое, так, что я прекрасно вписывался четвёртым в развесёлую компанию. На халяву, собственно говоря.

     

romandc

Глава вторая.
Вперёд мой верный конь!

Если кто помнит, моя бедная машина Нива21310, долго и упорно страдала синдромом Боткина-Петкера, сопровождаемым конвульсиями и нервным тиком. Причём болезнь эта проявлялась не постоянно, а время от времени, в самые неподходящие моменты. Как будто в моторе сидел злобный вирус, и исподтишка наблюдал, когда же я окажусь в наиболее трудной ситуации, чтобы тут же испортить мне жизнь ещё больше.
Борьба с живучим вирусом была бы безнадёжной, если бы не посетители форума niva4x4. Только благодаря их бесценным советам, злобная зараза оказалась побеждена и добро, мерзко хихикая, опять восторжествовало над злом! Заставив, впрочем, меня самого усомниться в своих талантах по части диагностики неисправностей.
Но, как бы там, ни было, Нивка моя была снова в строю и рвалась в бой! Новенький модуль зажигания, поставленный взамен старого, приболевшего, бился ровным, устойчивым пульсом. Лучшего коня не существовало на тот момент на белом свете!
Именно поэтому, а ещё потому, что других легковых машин у нас на тот момент не было, нашим Светозаром была единогласно выбрана Нивка.
На этот раз я не стал снимать кенгурятник или отворачивать противотуманки. Даже помыл её так – немного, вручную. Мои попутчики, настоятельно уговаривали меня не делать и этого, но уж больно толстый слой грязи нарос к тому времени на бортах автомашины. Поэтому всю вторую половину дня перед выездом, я мыл, скрёб, чистил, оттирая дорогую коллекционную грязь, и удалял из багажника всё, что не считал абсолютно необходимым в дороге – несколько двадцатилитровых пластиковых канистр, сумку с инструментом, включавшим в себя пару танковых двадцатитонных домкратов, передвижную шиномонтажку с шиномонтажниками и полировочную машинку с бочкой политуры… то есть – полироля.
Следующий день, на утро которого был назначен выезд, был будним днём. На все выходные дни билеты на паромы Viking Line были давно забронированы и не нами, к сожалению, так, что нам оставались только рабочие дни, пусть и взятые «за свой счёт».
Но и в этом случае мы оставались в выигрыше – на МАПП Торфяновка, через который мы собирались ехать, в будний день не должно было быть много народу. Ну, и лишние, пусть и неоплачиваемые выходные, всё же лучше, чем никаких выходных вообще.
Ранним осенним утром, я, подхватив сумку с небольшим набором вещей в дорогу и полиэтиленовый пакет с тёплой одеждой «на всякий случай», отправился на стоянку. Завёл подпрыгивающую от нетерпения Нивку и покатил на Комендантский аэродром, где соизволили ожидать меня: мой приятель Вовка, его супруга Вика и дочь Вики – Маринка, назначенная в нашей экспедиции главным переводчиком и дипломатом по совместительству. Маринкино знание английского, а ведь она изучала английский язык на профессиональном уровне, должно было избавить нас от лишних хлопот. Зная английский, можно, в принципе не знать ни финский, ни шведский, поскольку чуть ли не каждый в этих странах говорит на английском языке как на своём родном.
Итак, я подъехал к дому моих друзей в бодром настроении, радуясь, пусть темноватому и пасмурному, но такому счастливому утру. Позвонил в дверь, вошёл в прихожую… и обомлел. На полу прихожей высилась гора сумок, сумочек и полиэтиленовых пакетов, а всё это богатство увенчивала подлинная «мечта оккупанта» - огромный чемодан на колёсиках!
Прикидывая, как разместить всё это хозяйство в не очень большом багажнике Нивы не складывая задних сидений, мы начали перетаскивать вещи к машине, с последующим заталкиванием, запихиванием и рассовыванием по укромным местам. Особенные неприятности при этом доставляли десятилитровые бутыли с водой и железная канистра под бензин, скажу заранее, совсем нам не понадобившаяся.
Нивка, не ожидавшая такого напора, трещала по швам, раздуваясь как воздушный шарик. Когда стало казаться, что ещё немного, всего один полиэтиленовый мешок с барахлом и у машины вылетят стёкла, вещи всё-таки закончились. И мы смогли, наконец, выехать прочь со двора, целясь на Планерную улицу, чтобы через Планерный виадук попасть на Приморское шоссе. Такая дорога казалась самой короткой и надёжной с Комендантского.

     

romandc

Я вырулил на Планерную, где-то километра за полтора от виадука и, практически тут же упёрся носом в длиннющую колонну автомашин. Пробка!
Прыгая по поребрикам, нам удалось-таки выскочить из затора и свернуть на соседнюю улицу, чтобы проехав ещё пятьдесят метров, снова вляпаться в пробку, ещё худшую, чем была на Планерной!
Я опять начал прыгать по газонам и тротуарам, пытаясь найти хоть какой-нибудь обходной путь, но всё тщетно! Даже по улице Оптиков, последней перед мостом улице, перпендикулярно подходящей к Планерной, стояла глухая пробень!
Паром, отходивший от причала в Хельсинки в 17.30 (в 18.30 по московскому), вполне мог помахать нам хвостом на прощание! Было уже девять часов утра, а путь предстоял неблизкий.
Я весь извёлся, пока мы, буквально по миллиметру подползали обратно к Планерной улице. Правдами и неправдами, притирая едущих рядом и расталкивая кенгурятником едущих наперерез, мы всё-таки сумели повернуть на виадук!
Напомню, что дело было во вторник, в рабочий день, когда народ весь стремится немного поработать, загладив перед начальством вину за похмельный понедельник. И в тот самый момент, когда обуянные желанием потрудиться граждане, сломя голову несутся на работу, наши любимые дорожники, решили снять асфальт в самом узком месте и на единственной прямой трассе в район Старой Деревни. Оставив для проезда транспорта только узенькую полоску в одну машину.
Поливая в полный голос и дорожников и ГИБДДшников (вот уж Бог их наказал, подсказав кому-то очень умному такое жуткое название) и всех, кто в тот момент попался под руку, мы буквально просочились сквозь упрямый металл автомобильного столпотворения. Повернули на Приморское шоссе (Е18) и оказались на почти пустой дороге. По сравнению, конечно с тем, что только что преодолели.
Дальнейшая дорога не блистала особо захватывающими приключениями, за маленьким исключением – хлынул мелкий, противный, брызжущий грязью из под колёс, дождик-сеянец.
Настроение наше упало почти совсем до нулевой отметки по бортовому дерьмометру.
Я, пытался как-то ускорить наше передвижение, время от времени обгоняя фуры и песковозы, но интенсивность встречного движения, заставляла каждый раз нырять в узкие щели между попутными грузовиками. Я буквально слышал на уровне подсознания, как ругмя ругаются их потревоженные водители. У моих же спутников эти маневры явно вызывали приступы клаустрофобии, так, что за рулём я сидел обруганный со всех сторон.
Одно спасало положение. Мы, почему-то были твёрдо уверены, что как только пересечём границу, как тут же погода переменится к лучшему!
Ещё одно обстоятельство беспокоило меня лично. Отсутствие у нас грин-карты.
Как известно, подобный документ, можно получить почти в любой страховой фирме в Питере. Но мы решили рискнуть, и не заморачиваться беготнёй по Питеру, а просто купить грин-карту по дороге.
Мой приятель был целиком и полностью уверен в успехе этой авантюры. Меня же грыз червяк сомнения, что добыча зелёного листочка будет так уж быстра и безболезненна.
Впрочем, когда мы проскочили мимо города Выборга и оказались на абсолютно пустой дороге, ведущей к Торфяновке, мои сомнения рассеялись очень быстро.
На одной из эстакад, из которых состоит дорога в сторону Хельсинки в нескольких километрах за Выборгом, мы обнаружили невзрачную сараюшку. Это заведение на дровяном ходу, издалека казавшееся заброшенным и забытым, при пристальном изучении оказалось вполне работоспособным. Мы с Вовкой вылезли из машины и, оставив женщин любоваться дождём пополам с туманом за окном, поплелись оформлять. Пардон за выражение.
Сарайка два на два квадратных метра, с центральным отоплением типа «буржуйка в центре комнаты», была, между тем, оснащена всем нам необходимым – окошечком кассы, компьютером и пышнотелой мадам, способной одарить грин-картами каждого проезжающего.
Не имею понятия, подорожала эта бумага с тех пор, как я покупал её в предыдущий раз или просто сработал закон такси - чем дальше тем дороже, но на сей раз, грин-карта стоила нам на пятьдесят рублей больше! Оставалось смириться с этой вселенской несправедливостью, воссоединиться с женской частью нашей экспедиции и отправиться дальше.
По дороге к Торфяновке нам предстояла ещё одна остановка – надо было долить бензина до полного бака. На самой последней заправке у границы, в обществе какого-то финна приехавшего в наши пенаты разжиться дешевым (по их меркам) бензином, мы залили бак до самой пробки дорогущим (по нашим меркам) топливом и уже через каких-то пятнадцать минут оказались у самого таможенного поста.

     

romandc

Глава третья.
Кошелёк или жизнь!

К моему великому сожалению, на этот раз именно мне выпала сомнительная честь быть главным действующим лицом в феерии под названием «Оформление Таможенной Декларации».
Оставив спутников сторожить машину, я начал забег вдоль таможенных ларьков.
Эти ларьки, отчасти напоминающие те к которым я успел привыкнуть на Бруснике (так на жаргоне путешественников и таможенников зовётся МАПП «Брусничное»), на деле оказались наполнены абсолютно другим содержанием.
Если на Бруснике надо было зайти внутрь будки, к дежурному, чтобы проштамповать декларацию, то на Торфяновке этот дежурный сидел в окошке, выходящем прямо на улицу.
Я автоматически сунулся в одну дверь, в другую, обнаружил, что мне там абсолютно не рады и, побегав ещё немного, отыскал, наконец, требуемое окно.
Несмотря на то, что машин было очень немного, к этому окошку выстроилась небольшая очередь. Каменно-неподвижному таможеннику в окошке, видимо до тошноты надоела глупость соотечественников. Время от времени листки таможенных деклараций, просовываемые внутрь, со свистом вылетали обратно, чуть ли не в лицо просителю. И их полёт сопровождался отрывистым лаем: «Дата! Подпись!». И забывчивый путешественник, начинал судорожно искать шариковую ручку.
Не избежал этой участи и я. Мои чудесные, распечатанные и заполненные на принтере декларации не содержали в себе этих двух необходимейших составляющих. Подписываться принтер за меня не умел.
Слава Богу, шариковая ручка у меня всегда под рукой, поэтому с крестиком напротив графы «Подпись» проблем не возникло.
Зато неожиданно возникла проблема с самим таможенником! Прочитав, что в графе: «Наименование и другие отличительные признаки товара…» вписана моя Нива 21310, он буквально пришёл в неистовство!
- Зачем вписали?!! Это что, товар для продажи?!!
Перо таможенника перечеркнуло запись чуть не прорвав насквозь бумагу. Не дослушав мои сбивчивые оправдания, что на Бруснике, дескать, требуют, дежурный тут же задал следующий вопрос:
- Первый раз, что ли? Сколько у вас денег с собой? Сколько у ваших спутников?
Вот тут я замер в полном ступоре. Я, почему-то никак не мог вспомнить, какую сумму, не облагаемую налогом можно провозить с собой. Дело в том, что хотя в кармане у меня лежала некоторая сумма денег, но их количество, не могло с полным правом называться «суммой»! И на моей кредитной карточке Visa, лежавшей в другом кармане, тоже фигурировала некоторая сумма только немного отличающаяся от нуля! И куплена-то эта карточка была с целью просто предъявить на таможне, если возникнут вопросы. Мне надо было просто назвать сумму в триста евро, чтобы пресечь домогательства таможенника, но неожиданность вопроса начисто отсекла мою способность быстро мыслить!
Сколько денег у Вовки в кошельке я не знал тем более, и не интересовался никогда, но почему-то очень хотел сказать их количество таможеннику! И не мог! По чисто физическим причинам.
Наконец, моё мычание наскучило властной структуре, и дежурный восхотел увидеть моих спутников вживую.
Я кинулся обратно к машине. В машине никого почему-то не оказалось, только на сиденье лежала одинокая вовкина ковбойская шляпа. Я начал метаться перед таможенными ларьками в поисках своих друзей и всё-таки, пусть с трудом (без своей шляпы Вовка стал менее заметным в очереди), но обнаружил их около окошка, где проверяли паспорта. Поглядев на моё испуганное лицо, Вовка неторопливо подошёл к машине, взял шляпу с сидения и, надев её, с видом короля, милостиво дающего аудиенцию послу Силандии, подошёл к тому окошку, где восседал нервный таможенник.
И через две секунды всё благополучно разрешилось. Декларации были подписаны, мы отнесли их и наши паспорта в другое окошко, где женщина-таможенник, не говоря ни слова (слава Богу!), проштамповала их и дала, наконец, добро на наш выезд из страны проживания.

     

romandc

Но оставалась ещё одна преграда на пути – полосатый шлагбаум и бдительный пограничник досмотра автотранспорта. От его неожиданного появления, я слегка растерялся, бросил на сидение паспорта, которые до сих пор держал в руке и опрометью кинулся показывать содержимое багажника.
Я открыл багажник Нивы, успев при этом подхватить вывалившийся тяжеленный чемодан. Ещё немного и он отдавил бы нам ноги, рухнув с высоты полметра.
Бедный таможенник с тоской взглянул на спрессованный как народ в утреннем троллейбусе, багаж.
- Ничего запрещённого, конечно нет?
- Конечно нет!
Моя заискивающая улыбка была более искренна и чиста, чем самая чистейшая правда! Таможенник с сомнением посмотрел на меня, потом с подозрением на выпирающие из багажника сумки и пакеты, тяжело вздохнул и… махнув рукой, положился на волю Аллаха.
Наконец-то шлагбаум впереди поднялся, и мы просочились на нейтральную территорию.
Как там пел Владимир Семёнович? «А на нейтральной полосе – цветы…». Не знаю, может быть, так оно и было в прошлом веке. А в наше бурное время, на нейтральной полосе, самое главное – магазины Дьюти Фри!
Пока мои спутники рысцой убегали нюхать французский парфюм и выбирать виски-коньяки, я пытался придать себе чуть более цивилизованный вид. Меня, почему-то жутко расстроило то обстоятельство, что таможенник в окошке домогался до содержимого моего кошелька. Весьма, по правде сказать, дистрофичного. Как будто с первого взгляда угадал во мне человека, прямо скажем не богатого. Скорее уж нищего на данный исторический момент.
Моя дорожная жилетка с десятком карманов, наполненных всеми необходимыми водителю вещами, но поистёртая за долгую службу, стала казаться мне нищенским отрепьем, а почти новая Нивка – деревенской телегой, на которой и в люди-то не выехать!
Поплотнее запахнув куртку, чтобы не было видно несчастной жилетки, я двинулся в сторону входа в магазин.
Сквозь стеклянные двери, на меня уставился бдительный охранник, ростом где-то под два метра. Или может он казался мне таким высоким из-за моего тоскливого состояния?
Я вошёл в двери, и охранник сделал шаг мне навстречу! «Всё,- подумал я,- Сейчас выпрут! Нефиг со свиным рылом да в калашный ряд!» Но охранник, наверное, всё-таки вспомнил, что не в кабаке вышибает. Он сделал вид, что просто переступил с ноги на ногу и с видимым усилием отвёл глаза. На время, впрочем. Бродя по магазину, я всё время ловил на себе его внимательный профессиональный взгляд.
«Боится, что стырю что-нибудь!» - думал я уже почти с отчаянием.
Вовка и наши милые дамы, то бегали туда-сюда между прилавками, то застывали в позе экстаза, нюхая что-нибудь пробное, донельзя французское! А я шатался около них не в силах побороть охватившую меня тоску.
Вообще, магазин на Торфяновке выглядел гораздо более привлекательно, чем его собрат на Брусничном. И ценами и содержимым. Здесь можно было купить кофе аж трёх видов – от самого дорогого Neskafe, до самого дешёвого немецкого вечернего кофе, из которого давным-давно выкачали весь кофеин. На стойках пылились книжки какого-то, несомненно, модного автора (каюсь, не читал, даже не слышал), а у самого пола в дальнем углу лежал отличный набор ножей, в чемоданчике-дипломате. Да ещё и со скидкой. Стоит ли говорить, что в скором времени, мы, нагруженные ножами, коньяками, кофе и конфетами выползали из магазина, под неодобрительный взгляд и без того перегруженной Нивки.
После непременной суеты, связанной с рассовыванием обновок в щели между бутылками с водой и под сидения, мы расселись на свои места и я вдруг спохватился, что ни в одном кармане моей вместительной жилетки нет моего загранпаспорта!
Слегка шокированный этим обстоятельством, я стал тщательно перебирать содержимое карманов. Паспорта не было! Я вылез из машины, начал рыть под сидениями и в подлокотнике. Паспорта не было! Я начал потихоньку сходить с ума. И так-то, до этого моё состояние было не лучшим, а с потерей загранпаспорта, мне вообще стало худо. Я начал усиленно думать, как беспаспортный буду выбираться назад - в Россию! Попытка пройти финскую таможню, не имея на руках такого важного документа, меня абсолютно не прельщала.

     

romandc

Глава четвёртая.
Допрос с пристрастием.

Видя моё ужасное состояние, и проникнувшись перспективой отправиться дальше в Финляндию пешком, налегке, Вовка тоже забеспокоился. Мы вместе начали перерывать тачку! Паспорта не было. Оставалась последняя надежда – учинить допрос с пристрастием Вике и Маринке, на предмет присвоения моего документа.
К слову сказать, дамы наши не сильно взволновались отсутствием моего паспорта. Грозная перспектива вернуться обратно в Россию, не солоно хлебавши, всем коллективом, очень медленно доходила до женского неокрепшего ума.
Нет, конечно, Вика брала паспорта с сидения, но исключительно их собственные паспорта! Что касается Маринки, то она тоже брала паспорт, но только свой!
Мы ещё и ещё раз перерыли карманы моей жилетки, подняли коврики в машине, заглянули в бардачок. Безрезультатно! Паспорта по-прежнему не было.
Я уже собрался было пойти к таможне, поискать паспорт там. Может быть, он где-то выпал и лежал сейчас на земле, под колесами проезжающих автомашин? Или, может быть, его подобрали пограничники и сдали куда-нибудь в камеру хранения?
Но в этот момент Вовке пришла в голову гениальная идея! Посчитать количество паспортов в женских карманах.
По словам Вики у неё было три их собственных паспорта – викин, вовкин и маринкин.
У Маринки же в кармане был только её собственный – маринкин паспорт и больше ничего!
Некоторое время у нас ушло на то, чтобы осознать, что сумма паспортов в карманах, по идее не совсем совпадает с количеством слагаемых.
Я начал прикидывать, в чём же у нас ошибка? С точки зрения математики почти всё сходилось. Но вот должны ли одинаковые члены уравнения взаимно уничтожаться? В таком случае у нас не должно хватать уже целых двух паспортов! Или наоборот, они должны складываться, и тогда у Вики и Маринки вместе взятых, должны оказаться два маленьких паспорта и один большой! Ну, что тут можно поделать, если у меня по математике всегда была твёрдая тройка с большой натяжкой!
У Вовки с математикой было всегда лучше, поэтому его разъярённый рёв: «А ну-ка доставайте паспорта!!!» прозвучал гораздо раньше, чем я закончил свои вычисления.
Конечно, мой бедный, несчастный паспорт нашёлся моментально. Среди трёх паспортов, которые лежали у Вики в кармане.
После такого колоссального стресса, я почувствовал несказанное облегчение, и мир наконец-то стал цветным. Поэтому, к финской таможне, мы подъехали уже в приподнятом настроении.


Очередь из пяти-шести машин, для меня, побывавшего в многочасовом стоянии на Бруснике, пролетела незаметно. С облегчением кинув опостылевшую жилетку в салон автомобиля, я крепко прижал к груди свой родной паспорт и вслед за спутниками отправился в здание таможни.
Да, в отличие от перехода Nuijamaa, финны Vaalimaa сидят в довольно большом здании, куда ведут несколько ступенек короткой лестницы.
Вовка первым, важно продефилировал к окну, где восседал финский таможенник. Их беседа продолжалась довольно долго - Вовка объяснял тому наши планы по завоеванию Швеции.
Наконец, таможенник внял голосу разума, но почему-то потребовал показать документы на машину.
Я опрометью кинулся к машине, порылся в жилетке, которую так неосмотрительно кинул на произвол судьбы и вернулся в здание таможни вооружённый необходимым документом.
Дальнейшая процедура проверки документов и их штемпелевания, прошла быстро и безболезненно. Две минуты, и дело в шляпе! Ни кому из нас не было задано никаких вопросов, так, что я вполне уверовал в Вовкины способности провести нас хоть во дворец президента, хоть в государственную казну.
Наконец-то все испытания закончились, и мы стартовали, в сторону стольного города Хельсинки.
И как по заказу, тучи над нами рассеялись, и выглянуло ласковое, не по осеннему яркое солнце! Предчувствия нас не обманули!

     

romandc

Глава пятая.
С ветерком!

Дорога на Хельсинки - та же самая Е18, что ведёт от Питера, поначалу узковата – всего в две полосы. И тянется она по Финляндии такая двухполосная где-то километров на сорок пять – пятьдесят. А поскольку для фур, от Ваалимаа нет другой дороги, наличие тяжёлых грузовиков на трассе поначалу слегка отравляет жизнь. Не тащится же за неспешными хвостатыми! Надо обгонять!
Вот только мест для обгона немного – дорога петляет то вправо, то влево желтея двойной сплошной. А скорость ограничена восьмьюдесятью километрами в час. Финские фуры идут где-то под семьдесят, оставляя возможность обогнать не сильно против правил. Русские фуры идут под восемьдесят, но их можно обгонять и нарушая скоростной режим, потому что есть уверенность, что русский водитель не бросится тут же набирать номер ближайшего отделения полиции. Только пересекать двойную сплошную линию всё равно не хочется.
Уже после первых двух обгонов, я бросил скрупулёзно, до километра в час соблюдать скоростной режим. Мы неслись в основном около девяноста, нас никто не обгонял, а перед нами время от времени маячили хвосты длинномеров.
И именно где-то здесь на дороге в районе города Хамина (Hamina), меня ожидал очередной шок.
Если бы не наша относительно высокая скорость, то может быть, я бы гораздо пристальнее рассмотрел то чудо, которое двигалось из-за поворота нам навстречу. Возможно, даже остановился бы познакомиться. Но, мимолётное видение мимолётно промелькнуло, оставив в душе тепло, а на губах – возглас: «Смотрите, смотрите!» .
Из-за поворота, навстречу нам двигалась Нива с финскими номерами! Значит не одни мы в этом мире такие нивоводливые!
За рулём финской Нивы, насколько я успел рассмотреть, восседала мадам, небольшого роста и не совсем юношеского возраста. Чтобы не быть невежливым, скажу так: дама немного старше восемнадцати лет!
Весьма обрадованный такой встречей, я на приличное время впал в счастливо-эйфорическое расположение духа.
И даже испытание круговым движением не смогло до конца ухудшить моё настроение. Да, да я первый раз в Финляндии столкнулся с таким монстром как круговое движение!
Казалось бы, чего проще – поезжай себе по кругу и у каждой примыкающей улицы пропускай машины, въезжающие на кольцо. То есть, выполняй пункт правил, в просторечии называемый «помеха справа». А если стоит знак приоритета, руководствуйся им.
Так нет же, скандинавам, не знаю, может быть и прочим европейцам тоже, вздумалось вносить поправки в эту стройную систему!
И для русского водителя в одночасье всё вдруг переворачивается с ног на голову – по финским правилам, машина, едущая по кольцу, ВСЕГДА имеет преимущество перед машиной, въезжающей на кольцо! Если, конечно, опять же не установлены знаки приоритета. Но таких случаев я просто не встречал.
С въездом на круговое движение попроще. Надо только заставить себя уступить дорогу, представив себе, что на обочине стоит знак-«уступишка». Но вот не тормозить перед машинами, едущими справа, двигаясь по кольцу, сложно до невероятности! Многолетние рефлексы не изжить за один раз! Но человек способен и не на такое! Особенно, когда рядом с тобой сидит кто-то, вроде Вовки.
Уже встречавшийся ранее с финскими выкрутасами, Вовка пристально следил, чтобы я не поддавался старым инстинктам. Как только моя нога зависала над педалью тормоза, справа от меня раздавался рык: «Не тормози!» и я послушно опять нажимал на газ.
Нервы мои были на пределе, голова никак не хотела изжить страх, что вот-вот в тебя сейчас въедут и будешь виноват! Но всё-таки, спасибо Вовке, я достойно вышел из этой передряги. Хотя может быть водители соседних машин и заметили мою неуверенность. Ещё бы не заметить, когда машина рыскает по асфальту и трясётся как осиновый лист. А за рулём сидит не лицо финской национальности, а лицо бледное от страха!

     

romandc

Через некоторое время, мы выехали из пригорода Хамины и дорога вдруг сделалась шире, став из двухполосной, четырёхполосной. Вот тогда-то и началось настоящее веселье!
На придорожных знаках сначала появилась цифра 100, а потом, после небольшого сужения и 120!
Максимальная скорость нашей Нивки, когда машина уже ревмя ревёт и более не набирает, равняется ста сорока километрам в час. Проверено на КАД (Кольцевой Автодороге в Питере). Но нам и не требовалась такая сумасшедшая, с точки зрения нивовода, скорость.
Сто тридцать километров в час, и всё в ажуре! Хотя, время от времени, я ловил себя на том, что еду уже на целых пять километров в час больше и немного сбрасывал газ. Может быть, я был не прав с точки зрения экономии бензина и ресурса машины, но удержаться от того, чтобы не «упереть тапку в пол», было невозможно.
Да и, если честно, как бы ни была хороша дорога, а усталость всё-таки давала о себе знать. Нам всё больше и больше хотелось побыстрее приехать на место, поэтому я пришпоривал и пришпоривал Нивку, пока, наконец мой организм самолично не взмолился о пощаде!
Усидеть за рулём стало практически невозможно – ломило спину, слегка гудела голова, и все остальные члены требовали хотя бы минутной передышки.
Не говоря ни слова моим спутникам, я зарулил на первую попавшуюся стоянку.
Всё!
Выбрался из машины еле волоча ноги, увидел на обочине самый настоящий турник и тут же повис на нём, блаженно чувствуя, как отступает усталость и в тело вновь возвращается жизнь!
Стоянка, на которой мы остановились, находилась где-то километрах в двадцати от Хельсинки. Отгороженная от дороги стеной леса она служила пристанищем для дальнобойщиков. Вот и на тот момент пара фур отдыхала на обочине, занавесив окна от солнца.
Вот она – эта стоянка! Вот он Вовка и его таинственная шляпа!


От границы мы уже отъехали очень прилично, двести километров, без копеек. То есть, с утра и до сего момента мы проехали более трёхсот километров!
Никогда не причислял себя к грандам дальнобоя, поэтому с чистым сердцем констатирую, что в тот день устал. Мои спутники, ехавшие багажом, особенно Маринка по молодости лет, сильной усталости не чувствовали, хотя и у них эта передышка вызвала откровенное облегчение.


Мы пошуршали по кустам, излили в них душу, обнаружили неподалёку в хлам разбитую и раздербаненную легковушку, пофилософствовали над её бренными останками о тщетности и суетности бытия и о мародёрах существующих даже в Финляндии. И пошли кормиться, благо Вика уже приспособила заднее сидение Нивки в качестве обеденного стола.
ВИДЕО

Пока мы вкушали от щедрот питерских, небо потихоньку становилось всё темнее – ветерок откуда-то с востока натягивал тучи. Пока ещё было тепло, но уже чувствовалась в воздухе эдакая свежесть, возвещающая приход настоящего похолодания.
Времени у нас было ещё достаточно, до отплытия парома оставалось не менее трёх часов. То ли нам удалось нагнать расчётное время, то ли в эти расчёты вкралась ошибка, но можно было уже не торопиться.
Единственное, что волновало Вовку, маршрут к паромному причалу. При первом его путешествии маршрут ему запомнился плоховато, приходилось надеяться на его память и на русский авось.
Что ж, не ошибается тот, кто ничего не делает, но даже при этом он всё равно делает ошибку. Так, что нам ничего не оставалось, как погрузится в Нивку и двинуться дальше, к цели нашего путешествия.

Продолжение следует...

     

romandc

Глава шестая.
А я одна стою на берегу…

Город Хельсинки – столица Суоми, встретил нас уже настоящими свинцовыми тучами, готовыми пролиться холодным осенним дождём. Трасса Е18, вдруг неожиданно свернула вправо, уходя куда-то далеко-далеко, к городу Турку и там ныряя в волны Балтики, если верить карте.
Но мы упорно продолжали ехать прямо, руководствуясь лишь вовкиными указаниями. Паром Viking Line, на который мы стремились, отчаливал от терминала, располагавшегося почти в самом сердце Хельсинки, недалеко от президентского дворца.
Небольшой отрезок дороги, на который мы попали с Е18, имел порядковый номер семь на красном фоне. То есть служил продолжением дороги М7 местного значения, которая в свою очередь на предыдущем отрезке пути была ещё и дорогой Е18.
Очень сложно? На самом деле не критично. Поскольку знаки на обочине обычно вполне понятны даже новичку за рулём. И повторяются очень часто.
Когда дорога, допустим Е18 совпадает с дорогой М7, то на больших знаках, что расположены повыше, на зелёном фоне нарисовано «Е18», а пониже, на маленьких табличках на красном фоне – цифра «7». А если ещё в скором времени с этой дороги планируется съезд на другую дорогу, скажем М6, то табличка с цифрой 6 на красном вешается рядом с семёркой и обводится пунктирной рамкой.
И когда Е18 резко прыгнула вправо, мы остались на дороге М7 и проехали по ней около пяти километров, постоянно сверяясь с вовкиными воспоминаниями и вышеприведёнными соображениями. Затем свернули налево и оказались на дороге за номером Е75.
И тут же нас начали немилосердно тормозить ограничительные знаки, сбросив нашу скорость до жалких 50 километров в час. Однако никаких особых городских примет по-прежнему не было видно.
Когда едешь по дороге в России, город обычно заявляет о себе первыми рядами многоэтажек, либо заводскими кварталами, пыхтящими там и сям дымовыми трубами и градирнями ТЭЦ. Финская же столица заявила о себе в основном перекрёстками и светофорами. Мы начали останавливаться у каждого столба, чтобы дождаться зелёного сигнала светофора.
Но нету худа без добра! Стоя у светофоров, можно было пристальнее разглядеть указательные знаки над перекрёстками. И на них, на этих знаках, мы вдруг заметили маленький, но весьма информативный значок – силуэт кораблика на зелёном фоне. Это как раз то, что нам было нужно.
Оставалось последовать этой новой путеводной звезде! Под возгласы Вовки: «Да! Да! Мы именно здесь и ехали!» мы попетляли по улицам Хельсинки и вдруг очутились на самой, что ни на есть центральной площади столицы, прямо перед президентским дворцом!
Правда, чтобы добраться до пункта назначения, нам пришлось развернуться на плотном переплетении трамвайных рельс. И, следуя опять же за корабликом на знаках, чуть вернувшись назад, свернуть направо, на улицу Katajanokanranta (КАтайяно кАнранта), проходящую параллельно улице с говорящим названием – Канавакату! Это уже был путь непосредственно к тому месту, где находился терминал компании Viking Line.
К сожалению, хотя мы и располагали временем, осмотреть центр города на этот раз нам не удалось. Здесь виновата и путаница с местным временем, которое не совпадает с московским на один час, и нервное ожидание посадки на паром. И самое главное – полная неизвестность дальнейшей судьбы нашей Нивки.
Хотя у Вовки и существовал грандиозный план поставить Ниву на ближайшую дешёвую стоянку около местной бензоколонки (15 евро в сутки), но этому его плану не суждено было сбыться. Когда мы подкатили к запланированному месту стоянки, из домика заправки выполз преклонного возраста пенсионер с инструментальным поясом на чреслах.
Вот тут-то и началась работа для Маринки. Пора была вступать в переговоры с местным населением.
Со своим безукоризненным оксфордским, с примесью гарвардского, наша переводчица-дипломат (naistulkki-diplomaatti) должна была вызвать фурор среди окрестных аборигенов, с последующим поклонением, воскурениями фимиама и бескровными жертвоприношениями.
Но, видимо дедушка, хозяйничавший на заправке был немного более стар, чем планировалось и вся сила женских чар нашего тулкки(переводчика) пропала втуне. Спустя пять минут после начала переговоров выяснилось: дедко тут сидит, никого не трогает, електричество починяет, а хозяев нетути. Уехали сталбыть хозяева. И никаких таких правов он не имеет, чтобы нас пустить на постой. Неположена!
Приходилось начинать измышлять что-либо отличное от плана А.
Вовка с Маринкой, оставили нас с Викой у машины, и умчались воплощать план Б! Вику время от времени подмывало броситься им на помощь, но боязнь заблудиться, каждый раз останавливала её в трёх шагах от машины.

     

romandc

Я же, выбравшись из-за руля и немного размяв ноги, был вынужден поплотнее запахнуть куртку, а потом и вовсе забраться обратно в кабину. Холодный резкий ветер дул со стороны гавани, взмётывая полы плащей проходящих мимо финнов. Закалённые представители северного народа, рождённые под эгидой Йоулупукки (финского деда Мороза), не обращали никакого внимания на холоднющий ветер, но меня от его порывов начинало колотить неестественно крупной дрожью.
Наконец, когда мы уже отчаялись увидеть в живых наших спутников, прибежала Маринка с ободряющим известием – стоянка найдена!
Я завёл наше транспортное средство и рванул в указанную сторону. Ехать пришлось совсем недалеко – метров пятьдесят. На самый-самый берег гавани, отгороженный от воды, только лишь неширокой полосой деревьев и кустов.
Стоит ли говорить, что нам досталась самая дорогая в округе стоянка! Да ещё впопыхах оплаченная аж на трое суток! А это уже почти пятьдесят евро!
В общем, как бы то ни было, но Нивку мы устроили, оставалось устроиться самим.
Похватав из машины все наши чемоданы, пакеты и канистры с водой, нагруженные этим скарбом как корабли пустыни, мы отправились в недалёкое здание терминала, получать забронированные заранее билеты и ожидать посадки на паром.
Паром Мариелла, труба которой торчала над немаленьким зданием терминала как Джомолунгма среди Гималаев, снизу, с берега производил внушительное впечатление.
Конечно, видали мы в Питере и поболее суда! Скажем, у Английской набережной иногда швартуются настоящие гиганты! Когда пассажиры любуются с палубы крышами Петербурга, поплёвывая вниз, на мост Лейтенанта Шмидта, и так-то вздымающийся над водой на высоту почти пятиэтажного дома. Но все эти суда, хоть и производят впечатление, но какое-то отстранённое. Проезжая мимо этих гигантов и рассматривая крошечные фигурки на палубе, не думаешь с замиранием сердца, что вот уже через несколько десятков минут будешь так же точно озирать сверху-вниз прилегающие окрестности.


Но нам некогда было особо тщательно разглядывать наш будущий экипаж. Мы пыхтели под весом всевозможной ручной клади, о совокупной тяжести которой даже не догадывались ранее!
Наконец допыхтев до здания терминала, и войдя внутрь, мы с облегчением сбросили багаж в кучу и начали осматриваться вокруг.
Мне лично этот небольшой, но красивый зал понравился. Чисто, относительно спокойно, даже несмотря на пассажирскую суету. Белые колонны и удобные мягкие сидения, на которых (о чудо!) отсутствуют спящие бомжи и алканавты.


Когда выяснилось, что до отправления ещё порядочно времени, а кассу, в которой нас ждали забронированные билеты, откроют за час до отплытия, мы немного успокоились и я решил прогуляться, проведать Нивку. Хоть я и был полностью уверен в её абсолютной безопасности, но всё равно сердце было не на месте.
Запахнувшись поплотнее, я выбрался на улицу, на пронизывающий ветер и побрёл на стоянку, попутно изучая окрестности.
ВИДЕО

Посмотреть, конечно, было на что. Во-первых – жилые дома около причала Viking Line действительно смотрелись симпатично.


Маленькие уютные коробочки, украшенные маленькими балкончиками по фасаду и накрытые вычурной , похожей на кусок летающей тарелки, крышей над мансардами, производил впечатление чего-то приятного, тёплого и немного странного.
Ёжась под холодными порывами ветра, я мечтал оказаться в одной из таких квартир, с видом на море, в тепле и домашнем уюте, когда ветер бессильно разбивается о стекло.
Во-вторых, справа – со стороны залива, сквозь решётку огораживающую причал, можно было разглядеть какой-то высокий купол на противоположном берегу.


Вот так, разглядывая по пути, всё, что попадалось на глаза, я добрался до Нивки, постоял около неё, зачем-то залез в багажник, наверное, проверить, не осталось ли там чего, кроме пустой железной канистры и ещё раз убедившись, что квитанция автоматической кассы под лобовым стеклом хорошо видна с улицы, отправился восвояси.

     

romandc

А по дороге обратно, меня ожидал небольшой сюрприз. Небольшой, по сравнению, с теми «сюрпризами», что ходят по рельсам в Санкт Петербурге.
Откуда-то издалека послышалось мелодичное позвякивание, оно становилось всё явственнее, и вдруг, на меня из-за угла выехал самый настоящий финский трамвай.


На небольшой площади перед пассажирским терминалом находилась его конечная остановка, и поэтому трамвай здесь задержался ненадолго, так что у меня хватило времени его сфотографировать.
Его и его пассажиров – пару колоритных финнов, покинувших вагон.


Обойдя трамвай сбоку, я начал вглядываться в рекламу на его борту. Особо переводить в этой рекламе было нечего, но на плакате я вдруг разглядел одно лицо, изображение которого у нас в стране абсолютно не популярно и не рекомендуется к размещению на рекламных тумбах.
На рекламной афише виднелся Гитлер, собственной персоной. И, конечно же, в компании с очень популярной в Финляндии личностью – шведским бароном, русским курсантом, польским сапёром, императорским кавалергардом, китайским подполковником, финским фельдмаршалом и президентом, лютым русофобом, вся жизнь которого была накрепко связана с Россией, личным другом Гитлера - Карлом-Густавом-Эмилем Маннергеймом!


Смысл рекламы был абсолютно прозрачен – некий Шведский театр, я так понимаю, показывал в столице Суоми спектакль «Маннергейм».
С этим было просто, но вот для рекламы на противоположной стороне дороги однозначного ответа у меня не было. Что сей сон означал, долгое время оставалось для меня загадкой.


Зачем красовалась эта блюющая мадам на мусорном ящике? Почему процесс вулканического извержения происходил в именно в красивую, расшитую бисером дамскую сумочку, а не, скажем, за пазуху стильному мэну стоящему рядом? Почему плакат висел рядом с трамвайной остановкой? И вообще, что должна была рекламировать эта старуха Извергиль?
Может быть предупреждение для тех, кого укачивает в трамвае? Или совет: «В случае конфуза не цельтесь в стоящих рядом! Используйте подручные средства!». А может быть это предостережение? «Нельзя долго смотреть на волны, укачает!»? Или приказ: «Не блевать!», судя по жёлтому смайлику, перечёркнутому красной полосой,
В общем, на тот момент у меня была масса вариантов использования этого плаката, и если бы я участвовал в конкурсе «Придумай подпись к картинке», наверняка занял бы первое место!
Но, в скором времени мне наскучило играть в Угадайку и я решил прогуляться подальше, по другую сторону от посадочного терминала. Ушёл я, правда не далеко, надолго прилипнув к решётке забора отделяющего причал от дороги.
По ту сторону забора грузили Мариеллу!

     

romandc

На асфальтированной площадке пирса стояли расцепленные фуры – «хвосты» по терминологии водителей-дальнобойщиков. Фура заезжала на эту площадку,
«хвост» оставался ожидать погрузки на паром, а «голова» укатывала за новыми заданиями. Спустя некоторое время, к прицепу подъезжал небольшой кар, быстро цеплял его и с большой скоростью увозил, через разверстые ворота в корме Мариеллы, в трюм.


Для меня подобный вид Мариеллы сзади был чрезвычайно важным обстоятельством! Честно говоря, я слегка боялся плыть на пароме. Именно на пароме! Так как в моей памяти ещё была свежа судьба парома Эстония. Для тех, кто забыл эту историю, я напомню её в общих чертах:
Белый красавец, паром Эстония, принадлежащий эстонской компании «Estline» и курсировавший по маршруту Турку - Мариенхамн - Стокгольм, странным образом затонул в ночь на 28 сентября 1994 года в бурных волнах Балтики. По одним данным, официально-сложно-сочинённым – у парома по дороге оторвался плохо закрытый передний визир, то есть в переводе на русский – отвалилась подъёмная часть носовой части, предназначенная для погрузки автотранспорта. По другим – русско-шпионско-неофициальным данным, паром кое-кто решил пустить под воду, чтобы скрыть перевозку украденного в России оружия.
Как бы там ни было, спаслось, буквально чудом, только лишь чуть более ста человек из тысячи.
Перспектива подобного рода меня совершенно не устраивала, поэтому, я вздохнул с облегчением, когда оказалось, что у парома Мариелла, ворота, ведущие с причала в трюм – в корме.
«И, слава Богу, что не в носу! - подумал я, - может быть, при хорошей скорости судна вода не будет успевать затекать в корпус, даже если кто-нибудь забудет заделать эти здоровенные дырки»
Однако, пора было возвращаться к нашей весёлой компании, чтобы не остаться ночевать прямо тут, на причале.
Я, чуть ли не бегом вернулся в здание терминала, где потихоньку начиналась небольшая суета, связанная с получением забронированных билетов.
Почти всё то время, что я наслаждался прогулкой, Вовка, в своей неизменной шляпе дежурил у кассы и самым первым получил четыре маленьких пластиковых прямоугольничка, с названием судна, номером каюты и коричневой магнитной полосой – билеты, они же пропуска, они же ключи от каюты.


Взяв свой билет, я, не долго думая положил его поглубже в карман рубашки и выслушал радостную новость о том, что на обратном пути нас ожидает ужин типа «шведский стол», обязательное, кстати, мероприятие при путешествии по бонусной схеме.
Есть, правда ещё два варианта – вместо «шведского стола», стоимостью 26 евро, можно заказать завтрак за 12 евро или вообще – сущие пустяки – 7 евро за то, чтобы остаться голодным вовсе. Заплати и лети!
Но, пока, что, нам приходилось опять впрягаться в работу носильщика.
Снова нагруженные, как корабли пустыни, мы поднялись по эскалатору на второй этаж здания терминала и оказались в небольшом зале, перед рядом турникетов.
Справа у каждого турникета, на уровне пояса, находилось устройство, по которому надо было провести магнитной полосой карточки-ключа.
Мы, зажав в кулачки драгоценные карточки, как послушные дети из одного класса, встали в цепочку к одному турникету. Одна за другой, магнитные полоски волшебного ключа, пропускали моих спутников в противоположную часть зала, где уже толпились счастливчики прошедшие раньше нас. Вовка, Маринка, потом прошла Вика. Настала моя очередь. Я с трудом переложил весь несомый багаж в одну руку, так что меня аж перекосило на одну сторону. Потом с трепетом и замиранием сердца провёл карточкой по щели пропускного устройства… Ничего. Я ещё раз провёл карточкой по требуемому месту... Снова ничего. Посмотрел на листочек с инструкцией для идиотов, прилепленный поблизости… перевернул карточку магнитной полосой в другую сторону и снова вставил карточку в щель… Опять НИ-ЧЕ-ГО! Меня начала охватывать тихая паника. Все мои спутники, а, главное – Маринка-переводчица, оказались по ту сторону барьера! Они спокойно стояли почти у самых дверей, ведущих далее, на паром, о чём-то переговаривались и не обращали на меня никакого внимания! Меня некому было спасти! А все мои знания финского и английского вкупе не могли мне помочь объяснить здешним секьюрити, что билет у меня не поддельный! Так – перекошенный на левую сторону кучей полиэтиленовых пакетов, с карточкой в протянутой правой руке, я и застыл перед турникетом памятником самому себе.

     

~aurinko~

насчет "рекламы". она не относится не к кораблю не к трамваю. ето молодеж просвещают о вреде алкоголя. девушка в бар пошла(или куда она пошла плохо видно, фотография маленькая), оделась красиво, причесалась итд. напилась и вот...
по середине адресс саита где еще много такой же "рекламы". название саита когда ты напьешься ты становишься полудурком(примерно так).

дальше квадратик, куда голочку ставить, точнее два квадратика. около одного написано прикольно? около другого стыдно?

а что в самом низу написано не вижу))))))))

     

~aurinko~

в Иматре по-моему вы не видели как воду пускают по Иматранкоски. фотографии не очень, но выглядит ето на самом дели очень красиво

http://images.google.fi/images?um=1...&q=Imatrankoski

"Представление с пуском воды длится 20 минут. Наибольшей мощности водопад достигает через восемь минут после открытия плотины; скорость потока воды составляет в среднем 500 м3 в секунду." Представления ети делают летом каждый день(не все лето), на Рождество и Новый год. И все ето под музыку и подсветку.

Выглядит очень красиво. Люди и на мосту стоят смотрят и вдоль берега. Захватывающий вид)))))

вот еще фотографии нашла)))

http://www.kuvaboxi.fi/julkinen/284...atrankoski.html

     

~aurinko~

а еще и так можно посмотреть)))

http://kuvagalleria.sportum.info/ga...le=tt&kieli=FIN

     

romandc

Ei, ei,ei! Дама, не бежите впереди трамвая, я вас умоляю! ))) Всему своё время!


Спасибо, очень любопытно. Но, и каменный поток, это захватывающее зрелище! ^__^

Глава седьмая.
Шесть соток по-фински или Балтийское морское садоводство.


Видимо моя поза недоумения и застывший на лице отпечаток углублённых раздумий привлекли внимание одной из девушек, наблюдавших за турникетами. Поскольку, не успел я ещё как следует напугаться, как одна из них подскочила ко мне, спрашивая, что-то по-фински.
По-моему, единственное, что в тот момент мне удалось выдавить из себя: “Does not work!” («Не работает» - англ.), хотя не могу утверждать на сто процентов, что не сделал в этой фразе сразу несколько ошибок.
Девушка, схватила мой билет и подбежала к строгой мадам в традиционных финских очках, стоящей за небольшой конторкой у самого крайнего турникета, по всей видимости начальнице смены.
Её переговоры, хоть и заняли не более пятнадцати секунд, но для меня они тянулись нескончаемо долго. За это время я успел напредставлять себе таких ужасов по моему дальнейшему существованию на территории суверенной Финляндии, какие не снились и Франсиску Гойе! Однако, переговоры, всё-таки закончились и девушка подбежала ко мне.
Вручив обратно мой злосчастный билет, милая, красивая, добрая, умная, несравненная (я в тот момент смог бы придумать и тысячу хвалебных эпитетов!) волшебница, пригласила меня к турникету, провела по коварной щели контроллёра своим пропуском и прозрачные дверцы турникета открылись! И через пять секунд я воссоединился со своими спутниками, по-моему так до конца и не осознавшими весь кошмар моего приключения.

     

romandc

Как бы там ни было, но в тот же момент двери на выход открылись и мы оказались в длинном-длинном стеклянном коридоре, оснащённом даже небольшим эскалатором с правого края. Но бегущей дорожкой мы пользоваться не стали, Вовка торопил нас быстрее оказаться на борту парома.
Поэтому, чуть ли не бегом, волоча багаж, мы пронеслись по коридору, свернули налево и оказались под прицелом… фотоаппарата!
Фотография, что вы видите внизу, вовсе не та, которую сделал судовой фотограф, при моей посадке в Хельсинки. Эта фотография сделана уже в Стокгольме, при отплытии. Первый же снимок, я забраковал сразу, как только нашёл себя на стенде фотографа, через некоторое время после отплытия. На нём, на этом снимке был изображён верблюд, гружёный хурджинами, с волчьим оскалом на морде! Я, хоть и был предупреждён о том, что нас ждёт на входе, слышал совет улыбнуться, но лицо, не привыкшее к таким операциям начало активно сопротивляться. Щелчок, вспышка и, слегка ошеломлённый, я оказался на палубе парома.


Сказать про это место просто «палуба» было бы сущей необъективностью! Большой зал, устланный ковровыми дорожками, кое где стеклянные двери, белые колонны, лифты, бегающие без передыха вверх и вниз и широкие лестницы. В общем, если и удаётся идентифицировать это место как корабль, то лишь благодаря высоким комингсам (порогам) дверей ведущих на улицу.
Мои спутники уже сгрудились около лифтов. Путь нам предстоял неблизкий – на самую-самую нижнюю палубу номер два. Не знаю, есть ли на пароме Мариелла палуба номер один, но видимо это уже самый трюм, трюмее быть не может! А палуба номер два всё-таки чуть повыше. Но всё равно ниже уровня ватерлинии. И всё пространство этой палубы – серия узких извилистых коридорчиков, в которые выходят двери кают.
Спустившись на лифте, мы без труда отыскали свой 2009-й номер – один поворот по коридору и всё. Небольшой вовкин инструктаж, по правилам пользования ключом и мы оказались в каюте. Каюта, по моим представлениям человека сухопутного, была в высшей степени удобна и практична. Никакого сравнения с, пусть и самым шикарным купе на железной дороге. Широкие верхние и нижние полки, гораздо шире, чем в поезде. За перегородкой, туалет, раковина и душ. Розетка на двести двадцать вольт. В общем – шик блеск! Только окна нет. Иллюминатор в каюте ниже ватерлинии отсутствовал как класс! Чтобы разные несознательные граждане не смогли в плавании открыть окно – для «подышать свежим воздухом». Особенно по пьяни. Зато на стене каюты, вместо окна, висела большая фотография какого-то маяка, на скалистом островке. Этот маяк, кстати, всю дорогу служил нам постоянным поводом для шуток. Время от времени кто-нибудь спохватывался: «О! Уже мимо маяка проплываем!» Или: «Вот ещё один маяк… И ещё один маяк… Да сколько ж их тут?!». И утром, только продрав глаза: «Мимо какого маяка сейчас плывём? Шведского, наверное?!» И тому подобное.
Я, конечно, был бы не прочь немного посидеть-отдохнуть после стольких переживаний, но Вовка торопил бросать всё и отправляться с ним. Не понимая, к чему такая спешка, я выскочил за Вовкой в коридор, оставив женщин прихорашиваться перед зеркалом. Но первым делом, выйдя из каюты, всё-таки попробовал свой ключ-карту на вшивость. Дверь, после двух-трёх попыток всё-таки открылась. А значит, мне не придётся занимать у кого-либо ключ, чтобы попасть в каюту! Обрадованный этим обстоятельством, я поспешил за Вовкой, который успел выйти из коридора и ожидал меня в холле у лифтов. Неподалёку виднелся вход в сауну, а за углом оказался маленький бар, в который мы тут же незамедлили заползти.
С первого взгляда, в этом баре со стеклянными стенками не было ничего необычного. Высокая стойка, несколько столиков. Пара женщин за столиками, неторопливо потягивавших что-то из чашек, то ли чай, то ли кофе. Но потом, я обратил внимание на приглушённый детский визг за стеклянной стеной.
В небольших круглых чанах-бассейнах купалась детвора. Женщины в баре, видимо мамаши этих водостойких чад, наблюдали за детскими шалостями, через стекло, ведя между собой неторопливую беседу. Ну, что ж – всем хорошо и удобно – и дети под присмотром и мамы могут расслабиться.


Мы с Вовкой опять вернулись в коридор, дожидаться женскую половину команды. Мой спутник, начал немного нервничать, когда оказалось, что женщины так и не появились из каюты.
Мы подождали ещё немного. За это время, я успел сфотографировать Вовку у схемы нашего парома.


Потом прошло ещё немного времени, и нервы у Вовки не выдержали. Бормоча проклятия, он кинулся в каюту, откуда чуть ли не пинками выгнал, дорвавшихся до зеркала спутниц.