radon

- Геночка… А ты ведь поверил в МЕХАНИЗМ. Я знаю, что поверил. Нет, я не хочу сказать, что ты боишься, но тебе совершенно неохота лично с ним встречаться. Гена, - продолжала она, пока Генка открывал и закрывал рот, - это совершенно безопасно. Я УВЕРЕНА. У него сейчас период спячки. Он аккумулирует энергию.
- Да. Ладно. Отлично, блин! – Генка вскочил с кресла и забегал по комнате. Алька наблюдала за ним с великолепным равнодушием. – Чего нам только не хватало, так это лазить по чужим домам, выискивая непонятно что и непонятно зачем… Стоп. А как мы вообще попадем на засекреченный этаж?
- На чертеже обозначено… - Алька завозилась над столом, вновь разворачивая чертеж, - обозначена шахта подъемника с выходом в одном из подвальных отсеков. Наверняка шахта сообщается с закрытым этажом. Ее построили специально для того, чтобы кто-то мог навещать механизм.
- Ну и? – насупился Генка. – Алевтина, есть пределы у любого авантюризма. Если всё, что я слышу от тебя последние двое суток – не плод разыгравшегося воображения, тебе бы неплохо понять, что это за дом. Это ж полигон какой-то! Туда, небось, без пропуска и близко не подойдешь… Я уж молчу о подвалах, под-подвалах и обо всём прочем.
- Да никакой там не полигон, - отмахнулась Алька. – Вспомни: Гаврилова с братом забрались на чердак, как нечего делать. Их одноклассница годом раньше – тоже.
- Это было в восьмидесятые годы. Сейчас всё по-другому.
- Пойми, жильцы сами не заинтересованы в том, чтобы чинить препятствия любопытным. Они ведь в курсе, кто у них наверху пригрелся и что ему надо. Даже если кто и увидит, что мы пришли, подумают: ага, новые жертвы расчлененки!
- Какая прелесть… Ну, предположим – жертвы расчлененки… Но ведь нормальные-то жертвы расчлененки первым делом двигают на чердак! А ты собралась двигаться совсем в другом направлении, жильцы могут подумать: нет ли тут какого подвоха?
Алька безмятежно посмотрела на Генку прозрачными серыми глазами.
- Геночка, это риск, на который я готова пойти.
- Чисто из любопытства?
- Этот механизм очень меня беспокоит. Всякий раз, когда он выкидывает очередной фокус, гибнут люди. Если я хотя бы не попытаюсь найти способ остановить его, мне потом всю жизнь спокойно спать не придется. Совесть замучает.
Генка состроил скорбную физиономию.
- Уж не знаю, Алевтина, суждено ли мне стать жертвой расчлененки… но жертвой твоей совести я, похоже, уже стал. Ну, и когда же мы отправимся?
Алька взглянула на маленькие наручные часики и выключила настольную лампу.
- Уже отправились, - сказала она. – Ключи от машины не видел?

Свет фар затерялся в темноте, плотным слоем лежащей на шоссе. Алька остановила машину у обочины, возле въезда в квартал. Двигатель замолчал, дважды хлопнули двери – и сразу стало тихо. Звёзды прятались за тучами, а может быть, просто гасли – одна за другой, одна за другой. Оглядевшись по сторонам, Алька и Генка перешли через шоссе.