Через некоторое время, мы выехали из пригорода Хамины и дорога вдруг сделалась шире, став из двухполосной, четырёхполосной. Вот тогда-то и началось настоящее веселье!
На придорожных знаках сначала появилась цифра 100, а потом, после небольшого сужения и 120!
Максимальная скорость нашей Нивки, когда машина уже ревмя ревёт и более не набирает, равняется ста сорока километрам в час. Проверено на КАД (Кольцевой Автодороге в Питере). Но нам и не требовалась такая сумасшедшая, с точки зрения нивовода, скорость.
Сто тридцать километров в час, и всё в ажуре! Хотя, время от времени, я ловил себя на том, что еду уже на целых пять километров в час больше и немного сбрасывал газ. Может быть, я был не прав с точки зрения экономии бензина и ресурса машины, но удержаться от того, чтобы не «упереть тапку в пол», было невозможно.
Да и, если честно, как бы ни была хороша дорога, а усталость всё-таки давала о себе знать. Нам всё больше и больше хотелось побыстрее приехать на место, поэтому я пришпоривал и пришпоривал Нивку, пока, наконец мой организм самолично не взмолился о пощаде!
Усидеть за рулём стало практически невозможно – ломило спину, слегка гудела голова, и все остальные члены требовали хотя бы минутной передышки.
Не говоря ни слова моим спутникам, я зарулил на первую попавшуюся стоянку.
Всё!
Выбрался из машины еле волоча ноги, увидел на обочине самый настоящий турник и тут же повис на нём, блаженно чувствуя, как отступает усталость и в тело вновь возвращается жизнь!
Стоянка, на которой мы остановились, находилась где-то километрах в двадцати от Хельсинки. Отгороженная от дороги стеной леса она служила пристанищем для дальнобойщиков. Вот и на тот момент пара фур отдыхала на обочине, занавесив окна от солнца.
Вот она – эта стоянка! Вот он Вовка и его таинственная шляпа!
От границы мы уже отъехали очень прилично, двести километров, без копеек. То есть, с утра и до сего момента мы проехали более трёхсот километров!
Никогда не причислял себя к грандам дальнобоя, поэтому с чистым сердцем констатирую, что в тот день устал. Мои спутники, ехавшие багажом, особенно Маринка по молодости лет, сильной усталости не чувствовали, хотя и у них эта передышка вызвала откровенное облегчение.
Мы пошуршали по кустам, излили в них душу, обнаружили неподалёку в хлам разбитую и раздербаненную легковушку, пофилософствовали над её бренными останками о тщетности и суетности бытия и о мародёрах существующих даже в Финляндии. И пошли кормиться, благо Вика уже приспособила заднее сидение Нивки в качестве обеденного стола.
ВИДЕО
Пока мы вкушали от щедрот питерских, небо потихоньку становилось всё темнее – ветерок откуда-то с востока натягивал тучи. Пока ещё было тепло, но уже чувствовалась в воздухе эдакая свежесть, возвещающая приход настоящего похолодания.
Времени у нас было ещё достаточно, до отплытия парома оставалось не менее трёх часов. То ли нам удалось нагнать расчётное время, то ли в эти расчёты вкралась ошибка, но можно было уже не торопиться.
Единственное, что волновало Вовку, маршрут к паромному причалу. При первом его путешествии маршрут ему запомнился плоховато, приходилось надеяться на его память и на русский авось.
Что ж, не ошибается тот, кто ничего не делает, но даже при этом он всё равно делает ошибку. Так, что нам ничего не оставалось, как погрузится в Нивку и двинуться дальше, к цели нашего путешествия.
Продолжение следует...
