Esmiralda

Лошадь и конь. Тюркизмы в русском языке
Игорь Георгиевич Добродомов: «Тюркское происхождение многих слов сейчас еще не выяснено»
Лиля Пальвелева
26.12.06

Известное выражение «поскреби любого русского — увидишь татарина» в полной мере относится и к нашему языку. Такие, казалось бы, исконные русские слова, как «сарафан», «богатырь», «чердак», «кафтан», «тесьма» и многие, многие другие на самом деле пришли из тюркских языков.
Кстати, подсчитано ли, каков процент такого рода заимствований в современном литературном русском языке? На этот вопрос отвечает заведующий кафедрой общего языкознания Московского педагогического государственного университета Игорь Георгиевич Добродомов, известный лингвист, автор ряда трудов, посвященных тюркизмам: «Русская наука языковедческая давно занимается проблемой выяснения тюркского вклада в русский словарный запас. Даже вышла в 1976 году в Алма-Ате книжка "Словарь тюркизмов в русском языке", составленный Елизаветой Николаевной Шиповой, известным языковедом. Но, к сожалению, там перемешаны все слова — и литературного языка, и древнерусского языка, и местных говоров. Поэтому подсчет не был произведен. Так что, ваш вопрос я практически оставляю без ответа. Тем более что, несмотря на то, что книжка вышла под грифом Академии наук Казахстана, она носит предварительный характер. И не все то, что в этой книжке считается тюркизмом, таковым является.

Например, начиная с XVIII века, очень широко распространено мнение, и это идет от известного авторитетного русского литератора Александра Петровича Сумарокова, что слово "лошадь" является тюркизмом. Современная наука отрицательно относится к этому мнению. Потому что непонятно, зачем присоединять было к тюркскому слову "алошаМЃ" (алоша — обычно мерин в тюркских языках) этот суффикс -адь-. С другой стороны, слово очень хорошо объясняется на русской почве. В русских говорах еще Владимир Иванович Даль в середине XIX века записал прилагательное "лоший". Лоший со значением "плохой". Как получается, что такому животному, к которому все относятся с почтением, такое название дано было? А название хорошо укладывается в общую модель существительных, образованных с помощью суффикса -адь- от прилагательных. Например, название утки чернядь, ясно от "черный", название ткани пестрядь от "пестрый"».

— Но тут названия понятны. Их этимология напрямую соотносится с этой уткой и с этой тканью. А лошадь то почему плохая?
— Потому что было две разновидностей лошадей. Лошадь боевая, на которой ездили в походы, вели военные действия. Тут уж лошадь должна отвечать, если по современному выразиться, всем стандартам, которые требовались от боевой лошади.

— Ее называли кобыла?
— Нет, называли конь. Даже в современном русском языке конь — это общее название для лошадей — и для жеребцов, и для кобыл. Так скажем, у Пушкина: «Куда ты скачешь, резвый конь. И где опустишь ты копыта?» Поэзия. Но «Куда ты скачешь, резвая лошадь»…

— Уже снижена интонация.
— Да, это сниженная интонация. Это только улыбку вызовет. Так вот, лошадью называлось животное похуже боевого коня, но для хозяйственных нужд и лошадь похуже сгодилась бы. И вот это тонкое противопоставление позволяет судить, что все-таки лошадь восходит к прилагательному «плохой», что-то вроде плохотушка. Оно укладывается в словообразовательную модель. А когда мы привлекаем сюда тюркское «алоша», тот тут целый ряд вопросов встает — куда «а» подевалось, почему ударение перемещено, зачем суффикс присоединился. То объяснение, которое я предложил…

— Действительно, кажется более убедительным.
— Но оно тонет в массе сведений, которые распространялись, начиная с Александра Петровича Сумарокова, 250 лет тому назад высказавшему, что слово «лошадь» — тюркизм.

— Получается, что в лингвистике тоже есть своя мифология?
— Безусловно. Тюркское происхождение многих слов сейчас еще не выяснено. А, с другой стороны, есть призрачные, я бы сказал, иллюзорные тюркизмы, которые так были обозначены. Мнение об этом существует в печати. Я не знаю, удастся ли мне русский народ переубедить, что слово «лошадь» коренное русское, а не тюркское слово.

— Игорь Георгиевич, есть одно слово, которое меня давно интригует, пожалуй, даже больше, чем история с лошадью — это слово «бабай». В русском детском фольклоре так называют какой-то страшный и неясный при этом персонаж. Ребенку, чтобы он вел себя хорошо, говорят — не плачь, или иди спать, а то бабай придет. В то же время, во многих тюркских языках, в частности, и в татарском, и в казахском «бабай» — это просто дедушка, старик. Так вот, нигде не могу узнать, это случайное созвучие или здесь имеется какая-то прямая связь?