|
В 1969 году нас, студентов, собрали после занятий на военной кафедре для встречи с ветераном войны. Надо признаться, остались мы на то обязательное мероприятие без особого желания и ничего интересного и полезного от него не ждали, поскольку уже в те годы многие из нас подсознательно понимали, что тема войны используется властями в т.н. называемых воспитательных целях и рассказы о ней на таких встречах мало имеют общего с действительными событиями. Родившиеся в послевоенные сороковые годы, мы знали участников войны не понаслышке: это были наши отцы, родственники, соседи...
Однако рассказ пришедшего к нам тогда ветерана (а привел его опробовать на нас писатель, занимавшийся розыском неизвестных героев войны) поразил нас своей искренностью. Этот человек (он работал, как и до войны, конюхом в колхозе) раненым попал в плен и два года провел в специальном лагере для военнопленных инвалидов. Когда немцы решили ликвидировать этот лагерь, они объявили, что всех инвалидов отправляют на лечение в другое место. Желающих попасть в первую группу (всех вывозила одна машина) было так много, что наш рассказчик оказался лишь в третьей партии. Никто не подозревал, что их ждет. Но только машина въехала в лесок и остановилась перед ямой с трупами военнопленных из первых двух машин, все поняли: привезли на расстрел. Немцы были настолько уверены в том, что пленные инвалиды не смогут оказать никакого сопротивления, что для их сопровождения и расстрела было выделено всего два солдата. К яме подводили и убивали выстрелом в затылок поодиночке. Когда после первых двух-трех человек очередь дошла до нашего героя, потерявшего в результате ранения ступню, он выхватил у стрелявшего винтовку и, будучи хорошим стрелком, застрелил обоих палачей. Удивительно то, что всем спасшимся от расстрела инвалидам удалось избежать вторичного пленения.
Выслушав историю ветерана войны (а это был рассказ и о пребывании в плену, и о том, как он добирался по оккупированной территории до своих и как с ним обошлись после войны: «в инвалидной пенсии отказали, так как не смог доказать свое ранение: немцы пленным справок не давали»), мы почти не сомневались в том, что эта встреча колхозного конюха с молодежью была первой и последней. Слишком уж независим он был в своих суждениях о войне и об отношении к ней. Поэтому больше и не вспоминали его нигде: книг о нем не написали, по телевизору не рассказали.
Дабы не оскорбить ненароком чьих-либо чувств, воздержусь от публичной оценки празднеств, посвященных Дню Победы.
|
