|
Во всем присутствует какая-то манерность
И мой диван напоминает книжку
Зачем же ты теперь ко мне стучишься?
Давно известна мне твоя неверность.
Ты изменял и взглядом, и манерой
С десятком, сотней женщин. Но, Евгений,
Не зная горести и боли поражений
Лишь надо мной ты пролетал фанерой.
И вот теперь как мышь в пустой кладовке
Скребешься ты, такой пустой и серый
Потух твой взгляд, пожухли и манеры
Остались только опыт и сноровка.
А ведь когда-то был ты так опасен
Для нежных душ и девичьих сердец...
И вот теперь ты, эдакий стервец
Ломаешь дверь у нас в пансионате
Ну что ж, ломись... пока я тут в палате,
Я для тебя созрела наконец.
|
