7 часов. Пришла Хейди. Я, говорит, не буду вашей акушеркой, просто проверю вас, пока ваша новая не пришла. Как там спрашиваю, есть уже 5см, мне бы эпидурал бы. Пяти нет, есть 4, про эпидурал, говорит, спрошу, может уже разрешат. Я переоделась в свою родильную ночнушку и переползла на мяч и дышала - но боль мстила за пролёживание, и как-то уже не помогало. Причём боль-то такай странная: будто у тебя изнутри кто-то схватил внутренности в кулак и тянет их из тебя вниз и прям давит вниз - а куда там вниз давить, если внизу мяч? Кстати, ночнушка очень впечатлила Хейди - там кнопочки сзади, что и для эпидурала можно раскрыть и спереди, чтоб ребёночка на грудь положить. Где, говорит, вы такую хорошеньку взяли? - Заказала с Амазона. Я попросилась в ванну. Хейди сказала, что нельзя - без смачного отказа - потому что опасность зараженииай из-за отошедших уже давно вод. Предложила душ. Душ я не люблю, и тут неизвестно было, что мощней - мяц или душ. Решила не рисковать и осталась на мяче. Хейди предложила мне веселящий газ, научила пользоваться и ушла спрашивать про эпидурал. Я осталась сонно, уныло и мрачно ёрзать на мяче, каждую минуту всасываясь в маску с газом. Хейди вернулась и сказала, что дело идёт быстро и врач разрешила эпидурал. Видимо, газ начала действовать на мозг, потому что я вспомнила свежеродившую Кэт в "17 мгновений весны" и услышала, что кто-то моим голосом процитировал "Да благословит бог эту добрую жещину".
7:30. Начались самые гадкие полтора часа. Хейди ушла, а пришла Петра и с ней практикантка Йонна, обе очень милые. "Уж така лапушка, лебедь белея ("Юность Петра"). Меня стали готовить к эпидуралу, т.е. опять ложиться. Увидели мою родильную ночнушк. Пй, какая классная, где взяли? - На Амазоне... Мне заклеивали спину, скрючивали клачиком. Пришла анестезиолог. Ой, какая классная рубашечка, где брали?.. Мне тыкали местную ансетезию в спину, тыкали иголку в позвоничник, вводили катетер и подключали эпидурал.. Я почти ничего этого не замечала, потому что каждые полминуты меня, по ощущениям, как голенище носка, снизу выворачивало наизнанку, как будто дикая рвота с нижнего конца. Я судорожно вгрызалась всем лицом в маску и из меня против моей воли сам по себе вырывался страшный рык и рёв - как боевая медведица. В какую-то секунду я увидела мужа. Он сидел торчком в кресле, серый и каменный, с вытаращенными глазами и перепуганным лицом. В 8:30, я так думаю, зарядили мне наконец эпидурал, потому что к 9 он подействовал наконец и жизнь наладилась.
